Страсть окаянная
Шрифт:
– Здравствуйте, – голос Константина, когда он заговорил по телефону, стал немного ниже и приобрел приторные нотки. – Могу я поговорить с директором по кастингу?.. Да, актер. Пятнадцатой категории... Я не готов обсуждать с вами эти вопросы. Мне нужен директор по кастингу... Нет проблем, подожду сколько необходимо.
Он подмигнул Лене. Она улыбнулась ему в ответ.
– Можно еще минералки? – шепотом спросила девушка.
Константин указал пальцем на кухонную дверь. Епифанова поднялась с дивана.
Глава 9
Достижения
– Поворачивай, сука! Вот тварь! Какого хрена ты за руль-то села, шалашовка? – сидя на заднем сиденье в служебной «девятке», бессмысленно ругался Шакалюков на растерянную молодую женщину, которая пыталась завести мотор своего «Ситроена», ставшего поперек дороги.
– Все равно не успеваем, Сергей Валерьевич, – невозмутимо произнес водитель. – Вы посмотрите, какая пробка впереди. Авария, наверное... Даже если эта баба со своей тачкой сейчас исчезнет, мы в «Катюшу» попадем в лучшем случае к двум....
– Без тебя знаю. Не умничай! – прикрикнул на него Шакалюков.
Он вышел из машины. Прикурив сигарету, майор начал нервно прохаживаться, пытаясь сообразить, как выйти из сложившейся ситуации. Утром ему позвонил Триполин и назначил встречу на Ленинградском шоссе в кафе «Катюша». Дача полковника находилась в десяти минутах ходьбы от кафе. Ничего хорошего Шакалюков от этой встречи не ждал, но не прийти на нее майор не представлял для себя возможным ни при каких обстоятельствах. Теперь, чтобы попасть на встречу вовремя, Шакалюкову нужен был как минимум вертолет. Понимая, что он попал в безвыходное положение, майор достал из кармана телефон и набрал номер Триполина.
– Чем порадуешь, Сереженька? – Услышав после длинных гудков слащавый голос полковника, Шакалюков растерялся так, как будто на его звонок мог ответить кто-то другой.
– Леонид Михайлович, я на Ленинградке застрял. Здесь авария... Минимум часа два проторчу. Мы можем нашу встречу перенести? Я, конечно, понимаю...
– Что? – Триполин зло рассмеялся. От этого смеха полковника у Шакалюкова по спине пробежали мурашки. – Ты что, забыл, с кем разговариваешь? Ты кем себя возомнил, чтобы встречу со мной переносить? Ты, дружочек мой, что-то путаешь... Ну, чего молчишь?
– Поверьте, Леонид Михайлович, если бы была возможность, я бы пешком пришел...
– Ну так иди, – прервал оправдания Шакалюкова Триполин.
– Простите... – прошептал сбитый с толку майор.
– Прощаю. Ладно, давай по делу. Что с девицей?
– Я все делаю... Весь город перерыл. Я...
– Так ты что встречу хотел переносить, чтобы себя нахваливать? – жестко проговорил Триполин. – Где девица?
– Не знаю, – Шакалюков нервно сглотнул. – Исчезла из поля зрения... Но я найду, Леонид Михайлович. Я землю рыть буду...
– Будешь, Сереженька, будешь. – Вновь спокойно перебив эмоциональные оправдания Шакалюкова,
Услышав короткие гудки отбоя, Шакалюков отключил телефон и положил его в карман. Открыв дверцу машины, майор буквально заполз на заднее сиденье. Он чувствовал дикую усталость. Тело его не слушалось. Собрав остаток сил, он прошептал:
– Поехали.
– Куда? – беззаботно рассмеялся водитель. – Мы в этой пробке надолго замурованы. Целая цепь из машин. А мы в ней очередное звено... Так что не выбраться.
Шакалюков почувствовал, что начинает потеть.
У входа в роскошный особняк в одном из тихих переулков Арбата Лену и Константина встретил один из телохранителей Мелихова. Кавказец, которого Елена уже видела в «Мерседесе» Петра Павловича, молча проводил их на верхний этаж дома.
Мелихов ждал гостей в зале. Он показал телохранителю на маленький диванчик в углу комнаты.
– Значит, вы решили, что будете отрабатывать свой долг? – медленно произнес Мелихов, когда молодые люди уселись на кожаный диван в центре гостиной.
В правой ладони режиссер безостановочно перекатывал массажные шарики с заостренными иголками.
– Да, – твердо ответил Константин. – Мы готовы отработать перед вами наш долг.
Мелихов усмехнулся.
– А знаете ли вы, сколько составляет ваш долг? – спросил он.
Епифанова и Климов переглянулись.
– Если не трудно, не могли бы вы уточнить, – Константин снова взял на себя роль переговорщика.
– Номинальная стоимость картины, которую у меня украли, составляла семь миллионов долларов, – ответил Петр Павлович.
Брови Константина невольно соединились над переносицей. Мелихов с невозмутимым видом продолжал массировать руку. Его голос звучал ровно.
– Семь миллионов – это только номинал. А знаете, сколько может стоить такой экземпляр на рынке?
– Лучше нам этого не знать, – вздохнула Лена.
– Ну, отчего же? – Петр Павлович отложил шарики на журнальный столик. – Стоимость такого полотна на рынке может доходить аж до пятнадцати миллионов долларов!
– Мамочка!.. – Епифанова прикрыла рот.
– Мне, чтобы я мог начать поиски моей картины, надо иметь на руках хотя бы половину от суммы, которую за нее запросят перекупщики на черном рынке. Что мы получаем?.. Все те же семь миллионов долларов. Плюс еще половинка. То есть семь с половиной миллионов долларов.