Страсть окаянная
Шрифт:
Триполин встретился со своим информатором в парке. Павел Ставский, в пошлом грабитель, специализирующийся на краже драгоценностей и предметов искусства, а к настоящему моменту скромный перекупщик краденого товара, ждал полковника на скамейке в самом дальнем конце аллеи. Не обращая внимания ни на что вокруг, он с мрачным выражением на лице поднимал с земли горсть мелких камней и бросал их в озеро.
Триполин молча сел рядом.
– Ну, что скажешь? – В круглых стеклах очков полковника поблескивали лучи заходящего
– Боюсь, что нет, Леонид. – За время долгого и тесного сотрудничества куратор и его подопечный давно уже перешли на «ты». – В наших кругах про эту девицу никто и слыхом не слыхивал. Я активно пошукал, поспрошал, но... Голый номер.
– А кража, о которой я тебе говорил? Алмаза? Ее рук дело?
Ставский сдвинул шляпу на затылок, подкинул в руке оставшиеся камни, а затем просто стряхнул их на землю.
– Понятия не имею. Нет, в самом деле, Леонид. Я же тебе говорю, никто ничего не знает. На черном рынке «Тыковка» не объявлялась. Значит, это был спецзаказ. Больше мне тебе сказать нечего. Ты уж извини.
– Да, не густо, – в руках у Триполина появился знакомый Павлу спичечный коробок. – А я надеялся, что ты меня порадуешь.
– Да я бы с удовольствием... – Ставский пожал плечами. – А что за интерес такой? Я думал, ты такой мелочовкой давно не занимаешься.
– Ну, я не назвал бы это мелочовкой.
Информатор подозрительно прищурился.
– Скажи честно, Леонид, у тебя к этой девице какой-то личный интерес? Ведь так?
Ответить Триполин не успел. Да и вряд ли он собирался это делать. На поясе у полковника требовательно зазвонил телефон. Он вынул его из кобуры и нажал кнопку соединения.
– Триполин слушает!
– Товарищ полковник, это Сергей... Шакалюков.
– А? Это опять вы? – радостно приветствовал Епифанову сторож. – Только это рановато. Хозяина нет. Я ведь вам сказал, в это время суток...
Лена и так прекрасно знала, что Григоряна дома не окажется. С таким расчетом и было выбрано время визита.
– Я не к нему. – Она без приглашения разместилась на низенькой кушетке, стоящей вдоль длинной стены сторожки. – Я к вам, Михаил Валерьянович. То есть я не шла к вам специально, а просто проходила мимо и дай, думаю, заскочу по-соседски. Чайку попить, поговорить...
– Так вы купили дом? – Сторож был явно польщен таким вниманием к своей скромной персоне.
Он живо засуетился у старенькой двухконфорочной плиты, пристраивая на огне чайник. Затем стал выкладывать из холодильника на стол нехитрые яства. Сыр, масло, варенье. Лена пристально наблюдала за его действиями.
– Нет еще, – ответила она. – Приглядываемся. Но покупать что-нибудь будем – это совершенно точно. Муж сейчас интересуется вопросами права на землю. Ну, знаете, как это бывает? Чтобы не угодить впросак. Парковые зоны и все такое прочее...
– Нет, – Михаил Валерьянович принялся протирать стол. – Я не мастак в таких вопросах. Куда мне? Я ж дома в таких районах ни в жисть покупать не буду. Не того полета птица. Вы уж извините.
– А вы сами-то где живете? – спросила Епифанова.
– Так здесь. У Сергея Цветковича. Куда мне еще податься? А сам я, конечно, деревенский. Только домой-то не наездишься. Да и зачем?
– А семьи у вас нет, что ли?
– Нету, – грустно признался сторож. На плите закипел чайник, и Михаил Валерьянович сноровисто разлил его в две пузатые чашки не первой свежести. – Была жена, да и той не стало. Преставилась в девяносто восьмом, упокой господь ее душу... Ну а я с тех пор и подался в столицу. К Сергею Цветковичу вот устроился. Не жалуюсь... Дом, конечно, жалко. Я ведь его так и не продал. Кому он нужен?.. Так и стоит пустой, хиреет, – старик улыбнулся.
– А дети что же?
Пользуясь тем, что стол скрывает ее руки, Лена аккуратно извлекла из сумочки небольшой бумажный конвертик, в каких иногда фасуют лекарственные препараты, и положила его себе на колено. Волнения никакого не было.
– А детишками мы с Мартой так и не обзавелись. – Михаил Валерьянович вернул чайник на плиту. – Нельзя ей было. Доктора так говорили, а мы и не рисковали. Хотите варенье? – Он придвинул банку поближе к гостье. – Абрикосовое. Но у меня еще и малиновое есть...
– Лучше малиновое. – Свободной рукой Лена откинула волосы со лба и слегка коснулась пальцами левого виска. – У меня такое ощущение, что я немного простыла.
– Тогда обязательно малиновое, – серьезно заявил сторож. – При простуде это первое дело. Не дай бог, воспаление легких подхватите.
Он вернулся к своему допотопному холодильнику и раскрыл дверцу. Лена тут же подалась вперед, развернула бумажный пакетик и высыпала из него сероватый порошок в одну из чашек. Размешала. Вторую взяла в руки. Михаил Валерьянович развернулся. В руках у него была новая банка с вареньем.
– Спасибо. – Лена сделала глоток чая.
– Всегда пожалуйста. – Сторож наконец тоже подсел к столу и взял в руки чашку. – Вы, если что, заходите. И с мужем, и одна. Днем здесь редко кто бывает. Мне, старику, делать нечего, так что...
Он сделал два или три глотка подряд. Поморщился, но вроде бы никакого привкуса в чае не заметил. Лена демонстративно отвернулась и с видимым интересом стала изучать обстановку комнатушки. Михаил Валерьянович говорил что-то еще, но с каждой секундой речь его становилась все более замедленной и бессвязной. Он зевнул. Один раз, второй, третий...
– А что же малинку-то?
Сторож потянулся к банке, но рука безвольно опустилась на стол. Глаза затуманились.
– С вами все в порядке, Михаил Валерьянович? – участливо поинтересовалась Епифанова.
– Да... Все...
Он не договорил. Голова старика склонилась на грудь, а затем он и сам повалился на стол лицом вниз. Некоторое время Лена сидела молча и без движений. Прислушивалась. Михаил Валерьянович басовито захрапел. Девушка удовлетворенно кивнула. Достав из кармана мобильник, она быстро набрала несколько цифр.