Страсть окаянная
Шрифт:
Юля молча качнула головой в знак приветствия. Метрдотель проводил ее в VIP-зал на две персоны.
– Вам как всегда?
– Да. И что-нибудь выпить принесите. Можно ликер шоколадный...
– Хорошо.
– Скажите, пожалуйста, Марии Альбертовне, что я пришла. Я сегодня чуть позже. Она, надеюсь, еще не обедала? – поинтересовалась Юля.
– А ее нет в ресторане, – ответил метрдотель. – Она сегодня вообще не появлялась. Не знаю, будет ли. Может, позвать директора?
– Нет, не надо. Просто скажите, что я пришла.
Метрдотель учтиво поклонился.
– Я могу удалиться? – спросил он.
– Да. Спасибо. – Юля натянуто улыбнулась.
Она тяжело опустилась на изящный кожаный диванчик около стола. Достала из сумки сотовый телефон. Как только метрдотель вышел из помещения, она набрала номер подруги.
– Маша? Привет! Целый день не могла до тебя дозвониться. Ты где?.. Я сижу у тебя в ресторане. А мне говорят, что тебя здесь нет... Так где ты? В Милане?.. А что же ты не сказала? А!.. Ну, все-все, удачи... Позвони вечером... Не могу больше... Тоска такая... А? Да не знаю... Ну, позвони, как приедешь. Давай, все, пока. Буду ждать.
Юля небрежно бросила трубку обратно в сумочку.
– Дамы и господа! Мы рады видеть вас сегодня... Тем более что поводом для нашей встречи послужило знаменательное событие...
По залу прокатился гул одобрения.
– ...Дорогой всем нам человек!.. Не будет преувеличением сказать – наш крестный отец, наша мать и покровитель в одном лице, наша путеводная звезда, мерило... наш эталон в творчестве... Можно было бы до бесконечности перечислять, как нам дорог этот человек... Итак, сегодня мы открываем первую в истории Галереи современных художников авторскую выставку картин... Владимир Викторович Улучаев! Встречайте!
Зал взорвался аплодисментами, и ведущая долго не могла продолжить свою заготовленную речь.
– Владимир Викторович, эти аплодисменты – знак нашей глубочайшей признательности вам, нашей вечной к вам любви! То, что выставка работ Владимира Улучаева приурочена к рождению галереи, – это своего рода символ. Символ наших высоких устремлений, предельной самоотдачи, развития современного искусства... Владимир Викторович, пожалуйста, вам слово...
– Спасибо! – Улучаев поднялся на подиум и с улыбкой склонился к микрофону. – Я счастлив и незаслуженно отмечен судьбой в том, что мои картины соседствуют с Борисовым-Мусатовым, Милиоти, Крымовым... Я не случайно называл имена... – Он солидно откашлялся. – Я хочу, чтобы галерея с самого начала впитала дух этих поэтов в живописи... Мы начинаем череду выставок, каждая из которых будет посвящена одному из направлений в живописи двадцатого века и тому, как оно преломляется через призму современного молодого художника. Я по-прежнему надеюсь, что частные коллекционеры найдут возможным выставить свои картины в нашей галерее. Спасибо вам, что вы разделили с нами счастье прикасаться к шедеврам великих мастеров... Мы, со своей стороны, сделаем все возможное... Что еще? Меня переполняют чувства глубокой благодарности и бесконечного уважения к людям, которые причастны к рождению галереи. Спасибо им, – на этих словах Улучаев отошел от стойки микрофона и сделал такой глубокий поклон, что рука едва не коснулась пола. – Больше, чем я уже сказал, мне добавить нечего... Все остальное – в моей живописи... Еще раз спасибо...
Зал вновь взорвался аплодисментами. Ведущая вернулась к микрофону.
– Итак, мы открываем выставку...
Епифанова стояла в одном из первых рядов. Гости плотным кольцом обступили ведущую и самого хозяина выставки. Несмотря на то что выставочный зал, в котором проходила презентация, был довольно просторен, свободного места было немного.
– Извините, а вы... вы здесь хорошо ориентируетесь? – шепотом обратилась Лена к молодому длинноволосому человеку, который стоял возле нее.
– В каком смысле? Вы имеете в виду людей?
– Да, и людей тоже. Я – журналистка, – представилась Епифанова. – Мария Андреева. Канал ОРТ. Это мой первый репортаж. Я, признаться, чувствую себя очень неловко...
– Журналистка? – переспросил молодой человек. – Это очень интересно. Если вы не против, давайте дослушаем Диану... И если вам нужна будет моя помощь, я помогу...
– Ой, спасибо вам. – Епифанова достала из сумочки блокнотик и ручку. – Ведущую зовут Диана? Хорошо. – Она сделала какие-то пометки на первой страничке.
– Диана – управляющая галереи, – сдержанно добавил молодой человек.
Он сделал шаг в сторону, показывая своим видом, что происходящее у микрофона для него чрезвычайно важно.
Лена осмотрелась по сторонам. На другом конце зала в толпе она разглядела фигуру Константина. Он увлеченно беседовал с какой-то дамочкой. Время от времени пара перемещалась от одной картины к другой. Затем Климов развернулся вполоборота к ведущей. За спиной у него была картина Борисова-Мусатова «Осенний мотив»...
– Итак, мы переходим к неофициальной части презентации, – продолжала вещать ведущая. – Пожалуйста, мы открыты для общения. В зале сегодня собрались художники, журналисты, меценаты... Которые, к слову сказать, просили не называть сегодня своих имен... Но все мы знаем, что эти люди навсегда вписали свои имена в историю нашего искусства. Итак, мы объявляем выставку открытой...
Заиграл торжественный туш. В зал внесли подносы с шампанским, и толпа пришла в движение.
– Ну, вот. Теперь я в вашем распоряжении, – длинноволосый молодой человек окликнул Епифанову.
– Спасибо. Может быть, вы проведете меня по залу... Я бы хотела в первую очередь ознакомиться с живописью.
– Легко! – Молодой человек указал рукой направление движения. – Начать нужно в любом случае с работ Виктора Эльпидифоровича Борисова-Мусатова...
– Это знаменитая авторская копия? Кажется, «Осенний мотив»? – выказала Лена собственную осведомленность.
– Да, у нас представлены две работы этого художника. Одна из них – это та, о которой вы говорили. А вторая – эскиз к его картине «Реквием». Вы вообще хорошо знакомы с творчеством Борисова-Мусатова?
– Не думаю, что так же хорошо, как вы... – она игриво улыбнулась своему спутнику.
– «Реквием» был навеян художнику смертью его родной сестры. Вообще две женщины играли очень важную роль в его творчестве... – пустился в пространные объяснения молодой человек.
Епифанова в сопровождении художника приблизилась к шедевру великого мастера. Она не слушала своего провожатого. На картину Лена бросила лишь мимолетный взгляд. Все ее внимание было сосредоточено на проводках, которые подходили непосредственно к рамке...