Страсть под запретом
Шрифт:
– Эй, мам! – нетерпеливо позвал Эндрю. – О чем задумалась? Папа спрашивает, хочешь ли ты поиграть с нами в боулинг завтра днем.
– С удовольствием, – откликнулась она, не испытывая ни малейшего желания оставаться наедине с Талботом ни завтра, ни когда-либо еще…
Впрочем, эти предосторожности оказались напрасными, потому что вот уже пять дней подряд он сутки напролет проводил в офисе, возвращаясь домой далеко за полночь. В общем, жизнь более-менее вошла в привычную колею: пока Эндрю прилежно занимался с репетитором, а Ричард пропадал неизвестно где по каким-то
И вот сегодня он организовал конную прогулку в живописнейшем месте у реки, недалеко от Монингвью, чем очень удивил и обрадовал всех без исключения. Субботний день выдался чуть прохладным, но солнечным. Эндрю с самого утра пребывал в приподнятом настроении. Сначала Элизабет не разделяла его энтузиазма, нервничая по поводу того, что Талбот тоже едет с ними, но, очутившись на милой уютной ферме по разведению породистых лошадей, она тут же отбросила все сомнения и тревоги.
– А ты умеешь ездить на лошади? – сдержанным официальным тоном поинтересовался у нее Талбот, подтягивая подпруги на боках своего скакуна вороной масти.
Не говоря ни слова, Элизабет вставила ногу в стремя и легко вскочила в седло. Ей досталась белая кобылка, а Эндрю посадили на молоденького, но спокойного пегого жеребца.
– Итак, вперед! – воскликнул Ричард, первым выезжая из конюшни.
Ослепительно яркое солнце не спеша подбиралось к зениту, по небу плыли легкие белоснежные облака, а листва тихо и мелодично шелестела, повинуясь малейшим капризам прохладного ветра. Их лошади неспешно трусили по довольно широкой тропе, фыркая и покачивая головами.
– Чудесный денек, не правда ли?! – ни к кому конкретно не обращаясь, воскликнул Талбот.
– Согласна, – улыбнулась Элизабет, а Ричард и Эндрю с энтузиазмом закивали.
Какое-то время все ехали молча, наслаждаясь пейзажем. Мастерски приноровив бег своего гнедого коня к веселому шагу молоденького скакуна Эндрю, Ричард заметил:
– А зимой мы с тобой непременно вернемся сюда, чтобы вылепить гигантского снеговика. Как тебе такая идея, сынок?
– Отлично придумано! А потом мы напишем заявку в Книгу рекордов Гиннесса и непременно прославимся.
Элизабет (и не только ей одной) было отрадно видеть, что в его карих глазах – в последнее время немного грустных и настороженных – наконец-то появилась надежда и уверенность в своих силах. Вот они вчетвером лихо промчались по усыпанному полевыми цветами лугу навстречу счастливому будущему, гостеприимно распахивающему им свои объятия… По крайней мере, ей так хотелось в это верить!
Талбот скакал чуть впереди брата и племянника, и Элизабет впервые могла, не таясь, полюбоваться его гордой посадкой в седле. В его движениях было столько аристократического шарма, что любая женщина, не колеблясь ни секунды, согласилась бы умчаться с ним хоть на край света. Ну почему, почему, глядя на него, она не могла оставаться спокойной и сдержанной?! Кто бы объяснил, зачем ей нужны все эти эмоции и переживания, тем более по отношению к мужчине, с которым у нее, увы, нет будущего?
За грустными размышлениями Элизабет и не заметила, как перед ними вырос величественный холм. После непродолжительного совещания было решено подняться на вершину, откуда наверняка открывался чудесный вид на реку и ближайшие строения. Едва они остановили разгоряченных лошадей и спешились, чтобы немного размяться, Ричард попросил его выслушать.
– В первую очередь я хотел бы поблагодарить вас за то время, которое мы так замечательно провели все вместе, – начал он. – Вы не представляете, как это важно для меня! Знаю, я никогда не был примерным братом, заботливым мужем или требовательным отцом…
– Ричард…
– Нет, Талбот, дай мне закончить! Но, поверьте, я высоко ценю ваши усилия и, наверное, никогда не смогу сполна отплатить вам тем же…
– Ну что ты! – мягко возразила Элизабет, с трудом сдерживая слезы. – Мы ничего не требуем взамен…
– Потому что любим тебя, – закончил ее мысль Эндрю, обнимая отца.
– Спасибо вам, мои дорогие, – растроганный Ричард взъерошил сыну волосы. – У меня для вас есть новость! Лечащий врач очень настаивает на скорейшем удалении опухоли, и я, поразмыслив, выбрал для операции понедельник. Смелый поступок, не правда ли?! Как видите, ваши старания не пропали даром.
– Тебе совсем не обязательно нам что-то доказывать, – проникновенно заметил Талбот, пряча растущую тревогу за легкой улыбкой. – Мы любим тебя таким, какой ты есть.
– Да-да, ты самый лучший папа на свете!
– Вы меня совсем захвалили! Ей-богу, неловко… Кстати, забыл вам сказать: мне придется уехать в Канзас-сити. Только там есть все необходимое оборудование для такой сложной операции.
– Прекрасно. Остановишься у нас.
– Спасибо за приглашение, Элизабет. Очень мило с твоей стороны.
– Пап… – смущенно протянул Эндрю. – Не люблю быть назойливым, но, понимаешь, мне очень надо… Как ты думаешь, на ферме есть… или придется бегать в кусты?
– Поехали! Спросим у хозяев… А вы никуда не уходите, ждите нас здесь! – уже трогаясь с места, добавил он.
Ричард и Эндрю ускакали, а Элизабет осталась наедине с Талботом. И вновь, вопреки здравому смыслу, ее сердце учащенно забилось.
– Похоже, завтра утром мы втроем уезжаем обратно в Канзас-сити. А ты наконец сможешь отдохнуть в тишине и покое, – изо всех сил стараясь не выдать своего волнения, заметила она.
– С чего это ты вдруг решила, что я не рад вашему приезду? – удивился и даже немного обиделся он.
– Нет-нет, что ты. Я имела в виду совсем другое.
– Признаюсь честно: мы с Роуз будем скучать.
Без вас наше с Ричардом холостяцкое жилище быстро станет пустым и… одиноким.
Неожиданное признание Талбота одновременно удивило, обрадовало и испугало Элизабет. Возможно, потому что после неожиданных откровений Ричарда ее одолевали похожие чувства. Элизабет никогда не считала себя сильной женщиной, но жизнь с раздражающим постоянством вынуждала ее играть эту роль – ради Эндрю и Ричарда, ради того, чтобы они не теряли уверенность в завтрашнем дне, которую она сама, к сожалению, уже очень давно не испытывала…