Страсть после наступления темноты
Шрифт:
Это не плод моего воображения. Она действительно порет его расческой или чем-то подобным.
У меня пересыхает во рту, а мысли скачут. С такого расстояния я не могу увидеть всех деталей происходящего, особенно когда ветер колышет занавески и портит обзор, но все же, это самая странная вещь, которую мне доводилось когда-либо видеть. По-моему это нелепо: взрослый мужчина, лежит, перекинувшись прекрасным телом на коленях у женщины, и позволяет снова и снова шлепать себя. Я краем уха слышала о такой практике, но всегда воспринимала это как шутку. Разве нет? Слышала, что некоторые из высшего общества получали удовольствие, издеваясь над другими, так как никогда не могли
Я в замешательстве, чуть не плачу. Что он там делает? Шлепанье явно набирает обороты. Женщина увеличивает ритм, и ее удары усиливаются. Я почти слышу равномерные удары, когда она опускает свой инструмент. Это, наверно, ужасно болезненно. Как кто-то может добровольно это терпеть? Кто, бога ради, может желать такое?
Вновь все неожиданно меняется. Она сталкивает мужчину со своих колен и раздвигает ноги. Он становится на колени между ними. На этот раз он склонился над ее левым коленом, а его ноги расположились под ее правой ногой. Она взяла в руки другой предмет, более широкий и плоский. И снова принялась за дело, с силой опуская его на ягодицы мужчины. При каждом ударе предмет выглядит как кастаньеты, и я понимаю, что он состоит из двух плоских наконечников, которые хлопают друг об друга во время соприкосновения с телом. Это наверняка вызывает невероятную боль и ощущение жжения от каждого следующего удара. Однако мужчина все еще неподвижен. Лежит на животе в абсолютном подчинении у женщины. Он, кажется, крепко сжимает ее левое бедро и безмолвно принимает наказание. Около 20 минут она порет его регулярно как по часам, в постоянном ритме. Я слышу удары в моей голове, когда она поднимает свое орудие и бьет, поднимает и бьет.
Потом сцена снова меняется; он скатывается на пол и лежит там, пока она встает и двигается по комнате. Судя по тому, что он навалился на нее всем своим весом, и она выдержала, подозреваю, что она крепкая. Женщина снова что-то говорит. Мужчина перебирается на сиденье и ложится на живот, разведя ноги в стороны. Он поднимает руки и кладет их на два странных остроконечных подлокотника, на которые я обратила внимание, впервые увидев это «кресло». Так вот для чего они нужны. Вот почему оба расположены с одной стороны сидения.
Женщина приближается к нему, прихватив какие-то лоскуты ткани с бокового столика – шарфики? – и быстро привязывает его запястья к подлокотникам. Берет со стола другое приспособление. На этот раз длинный ремень, похожий на пояс, хотя я не вижу на нем пряжки. Она несколько раз рассекает им воздух, без сомнения, создавая свистящий звук, чтобы дополнительно помучить свою жертву. Я уже знаю, что за этим последует, и с трудом могу смотреть на это. Однако не могу удержаться. Кожаная плеть взметается вверх на всю длину и с громким щелчком опускается на обнаженные ягодицы распластанного на табурете мужчины. Один раз, два, три, и она все продолжает хлестать его не дрогнувшей рукой. Могу только представить, какую боль приносит ощущение удара хлыстом о кожу – особенно после предыдущих пыток другими инструментами. Это, должно быть, просто невыносимо. Безусловно, он уже, наверно, близок к обмороку или сходит с ума от страданий.
Может, стоит вызвать полицию? Эта мысль промелькнула в голове, и я взглянула на телефон. И что я скажу? Срочно, женщина бьет человека в квартире напротив, вы должны остановить ее! Но он явно этого хочет. Выбить дурь из кого-то, кто сам этого хочет - незаконно?
Что-то подсказывает мне, что вызывать полицию будет неправильным шагом. Очевидно, что мужчина мог остановить все при желании.
Я в ужасе закрываю глаза. Доминик, это то, что ты хочешь? Я помню, что он учился в школе-интернате. Возможно, когда он был мальчиком, его кто-то порол, и это послужило толчком к возникновению этого непонятного желания. Это, всего лишь, гипотеза, но другой у меня нет.
Когда я открываю глаза, порывы легкого ветра полощут занавески так сильно, что фигуры становятся размытыми и неразличимыми пятнами.
Я рада этому, не хочу больше смотреть. С меня достаточно.
Понятия не имею, как взгляну завтра в лицо Доминику… после всего, чему я стала свидетельницей.
Глава 8
Неделя вторая
На следующий день, когда Доминик зашел за мной в обещанное время, я была готова к выходу. Солнце ярко светило, и за окном был еще один жаркий летний день. Не припомню, когда последний раз шел дождь. Утром по радио даже предупреждали об опасности засухи, если погода не изменится в ближайшее время.
Беспокойство о погоде – последнее, о чем я беспокоилась, открывая дверь Доминику. Он выглядит бодрым. На нем белая льняная рубашка, светло-коричневые шорты и белые пляжные туфли, а глаза скрыты за черными РэйБэнами. Он широко улыбается, когда видит меня.
– Ух, вау, ты выглядишь великолепно.
Я покрутилась на месте:
– Благодарю. Надеюсь, мой наряд подойдет.
– Идеально. Пора идти. На сегодня я подготовил для нас насыщенную программу.
Кажется, у него хорошее настроение. Пока мы спускаемся в лифте на первый этаж, я замечаю отражение его спины в зеркале. Не могу избавиться от мыслей, что же у него под чистой, прохладной льняной рубашкой. Заметны ли на ней следы от ремня? А его ягодицы – после прошлой ночи они в синяках и саднят от жесткого наказания?
Не надо так думать, строго говорю я себе. Ты не знаешь, был ли это он.
Тогда кто это был? спрашивает мой внутренний голос. Бога ради, это же его квартира. Конечно, это был он.
Я всю ночь переваривала увиденное, гадая, что это могло означать. Единственное, чего не было – это секса. Женщина и мужчина вовсе не были в нем заинтересованы. Казалось, единственное, что им было нужно – отшлепать, и быть выпоротым соответственно. Это меня обескуражило. Лежа ночью без сна и все обдумывая, я решила в итоге выбросить эти мысли из головы и насладиться воскресным днем в компании Доминика. Если появится возможность без неловкости или к месту коснуться этой темы – что ж, попробую, но отношения между нами наверняка изменятся.
По правде сказать, после минуты нашего общения все вчерашние сцены показались мне нереальными и сказочными. Я почти поверила, что они – плод моей фантазии, или что мне просто показалось. У безликого мужчины, распластанного на табурете со связанными запястьями, нет ничего общего со стоящим передо мной теплым, красивым человеком из плоти и крови. От его близости моя кожа покрывается мурашками волнения. Провести великолепный летний день с Домиником – нет ничего чудесней.
Мы пешком прогуливаемся к Гайд-парку, и я вспоминаю, как увидела его в мой первый день в Лондоне. Сейчас та Бет кажется мне совершенно другим человеком. Вот он – я в симпатичном шелковом платье и соломенной шляпке, гуляю с невероятно сексуальным мужчиной, готовая к приключениям и развлечениям. Моя жизнь очень изменилась. И я уже несколько дней вообще не думала об Адаме.