Страсть после наступления темноты

Мэтьюс Сэди

Доминик передает мне один бокал и, подняв свой, произносит:

– За летний английский день и за прекрасную девушку, с которой я его провожу.

Я густо краснею, но смеюсь. Поднимаю свой бокал и встречаюсь с ним взглядом. Мы оба делаем по глотку.

Что может быть прекрасней этого?

Мы наслаждаемся вкусным пикником, а после, сытые и довольно пьяные от замечательного розового шампанского, вытягиваемся на пледе и спокойно беседуем. Доминик задумчиво жует травинку. Я наблюдаю за ним сквозь полуприкрытые веки. Все мое тело оживает от его близости, но

что-то прорывается на поверхность моего сознания. Нечто, о чем я не хочу думать, но не могу себя остановить.

В памяти всплывает образ человека, лежащего ничком на том странном кресле в его квартире, пока Ванесса, решительная и сильная, лупит его кожаным ремнем по ягодицам: снова и снова, пока его кожа не краснеет и не воспаляется…

– Бет…

Я слегка подскакиваю.

– Ага…что?
– поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Он перекатился на бок и сейчас очень близко ко мне. Я чувствую сладкий цитрусовый запах одеколона, исходящий от его теплой кожи. Мой живот сжимается от возбуждения, а пальцы начинают дрожать.

Он не мигая смотрит в глубину моих глаз, будто хочет добраться до души:

– Той ночью… той ночью я увидел, как ты плачешь посреди улицы, потому что потерялась. Я думал об этом. Только ли из-за этого ты плакала? Потому что потерялась?

У меня отвисла челюсть, и я не могу более выдержать его взгляд. Я опускаю глаза на светлый рисунок пледа.

– Не совсем, - говорю я тихим голосом.
– Я пыталась зайти в бар. Странное место под названием «АСИЛУМ».

Когда я поднимаю взор, от его глаз веет холодом. Боже, зачем я это сказала? Было безумием упоминать то место. Посмотри, к чему это привело…!

– Зачем ты туда пошла?
– спрашивает он резко.

– Я… не знаю… Я увидела, как несколько человек спустились туда, и просто последовала за ними...
– Это не ложь, говорю я себе твердо. Так и было.
– Но швейцар рассвирепел. Сказал, что это закрытый клуб, и я должна убраться оттуда.

– Понимаю… - Доминик морщится и теребит стебель травы, зажатый между большим и указательным пальцами.

– Там, откуда я приехала, не много частных клубов, - говорю я, пытаясь придать голосу шутливость, и никогда не было такого, чтобы я не могла его посетить.

– И… что ты там увидела?

Я делаю глубокий вдох и качаю головой:

– Ничего. Люди пили и разговаривали. Я была там всего минуту, - я хочу рассказать ему, что действительно видела и спросить, что это значит, но мне страшно. Он опять замкнулся, а мне отчаянно хочется, чтобы вновь вернулась теплая, раскрепощенная атмосфера, установившаяся между нами. Хочется вернуть чувство прекрасного ожидания, что в любой момент может произойти нечто чудесное.

– Хорошо, - говорит он вполголоса, - не думаю, что это подходящее место для девушки вроде тебя. Ты такая милая. Такая невероятно сладкая.

Он протягивает руку и, к моему изумлению, кладет ее на мою. Большим пальцем он нежно проводит по моей коже. От этих прикосновений я вся горю. Он смотрит мне в глаза, и я вижу, как в нем происходит внутренняя борьба.

– Я не должен, действительно, не должен.

– Почему нет?
– шепчу я.

– Ты слишком… -

он вздыхает.
– Даже не знаю…

– Молода?

– Нет, - он качает головой. Как бы мне хотелось запустить пальцы в его темные волосы.
– Возраст здесь не причем. Я встречал подростков гораздо мудрее своих лет, и сорокалетних – наивных, как дитя. Дело не в этом.

– Тогда в чем?
– мой голос насквозь пропитан томлением.

Он переплетает наши пальцы. Это прикосновение просто невыносимо. Я с трудом сдерживаю желание прикоснуться к его лицу и притянуть к себе.

Его голос звучит все тише. Он избегает моего взгляда. Мое сердце бешено стучит, когда он произносит:

– Я не часто позволяю себе подобное, Бет. Но в тебе есть что-то такое…свежее и прекрасное, пылкое и вдохновенное. Ты заставляешь меня чувствовать себя живым.

Все во мне откликается на его слова. Я с трудом могу дышать.

– Я давно уже не чувствовал ничего подобного, - говорит он еще тише.
– Я и забыл, насколько это прекрасно – и все благодаря тебе. Но…

Конечно, всегда есть но. Почему никогда не бывает просто? Ты только что сказал, что я заставляю тебя чувствовать себя живым.

Однако я молчу, опасаясь нарушить очарование момента.

– Но… - он выглядит измученным.

– Ты беспокоишься, что можешь причинить мне боль?- не выдерживаю я.

Он бросает на меня взгляд, который мне никак не удается прочесть. А затем разражается смехом, в котором слышится горечь.

– Этого не произойдет, - говорю я.
– Обещаю. Я здесь ненадолго. Не на столько, чтобы успеть завязнуть.

Доминик подносит мою руку к своему рту и прижимается губами. Я ощущаю блаженство, это самый захватывающий поцелуй, который у меня был – а ведь он даже не прикоснулся к моему рту. Он отводит руку и устремляет взор на меня:

– О, у нас достаточно времени до твоего отъезда, Бет. Поверь мне.

И это происходит. Он притягивает меня к себе, и в то же мгновение я оказываюсь в его руках, прижатая к его теплой груди, окруженная его запахом и сильными руками. Одна его рука покоится на моем плече, а вторая - у меня на пояснице, в то время как его губы встречаются с моими. Я безропотно открываю рот. Его губы такие сладкие, как я и думала, но сам поцелуй намного лучше, чем я могла себе представить: теплый, глубокий и всеобъемлющий. Я чувствую, будто тону в ощущении его языка, исследующего меня. Мое тело само собой откликается. Наши языки соприкасаются в изысканном танце, и я понимаю, что никогда до этого по-настоящему не целовалась. Меня охватывает чувство абсолютной правильности происходящего, будто нашим ртам было предназначено найти друг друга.

Мои глаза прикрыты, и я тону в темноте, ощущая лишь глубину нашего поцелуя, усиливающегося с каждым моментом, и то, как его руки прижимают меня сильнее. Его рука смещается с моей поясницы вниз к изгибу моей попки. Он слегка стонет, прикасаясь ко мне там.

В конце концов, мы разрываем поцелуй. Я часто дышу, и мои глаза, наверняка, лучатся. Доминик смотрит на меня, его взгляд горит от разделенных только что эмоций.

– Я хотел сделать это с тех пор, как мы впервые встретились, - говорит он с улыбкой.