Страсть после наступления темноты

Мэтьюс Сэди

– Разве ты не собираешься поздороваться?
– говорит он, в то время как я остаюсь безмолвной.

– Ах… – мне все еще тяжело поверить собственным глазам. В этом нет никакого смысла. Адам? Здесь, в квартире Селии? – Привет, - удается мне вымолвить.

– Могу я войти? Умираю, как хочу пописать и чашку чая. Не одновременно, естественно.

Мне не хочется впускать его в квартиру, но, так как ему нужно в уборную, чувствую, что не могу отказать. Я отступаю в сторону и впускаю его. Так странно видеть эту часть моей жизни – ту главу,

которую я считала уже закрытой – входящей в мою новую реальность. Мне нисколечко не нравятся эти ощущения.

– Туалет там, - говорю я, показывая на ванную, и его пребывание там дает мне необходимую минуту, чтобы собраться с мыслями. Когда он выходит оттуда, счастливо насвистывая, что когда-то казалось мне милым и чудесным, а сейчас заставляет скрежетать зубами, я произношу:

– Адам, что ты тут делаешь?

Он, кажется, удивлен моему резкому тону.

– Твоя мама сказала, где ты, и мне захотелось приехать и повидать тебя.

Он раскидывает руки в стороны, будто не понимает, как я могу спрашивать такие элементарные, естественные вещи.

Я пялюсь на него. У меня смутные воспоминания, что когда-то я любила этого человека, что была уничтожена, когда он разбил мне сердце, но сейчас все это кажется нелепым. По сравнению с Домиником он выглядит бледным и щуплым: с его неописуемо растрепанными волосами, пухлым лицом и бледно-голубыми глазами.

– Но, Адам, - говорю я, стараясь придать голосу размеренности и разумности, - последний раз, когда я тебя видела, мы расстались. Ты трахал Ханну, помнишь? Ты бросил меня ради нее.

Адам морщится и машет рукой в нетерпеливом жесте.

– Ах, это. Ну, да. Слушай, я пришел извиниться. С этим покончено. Это была ошибка, и я о ней сожалею. Но у меня есть отличная новость. Я хочу дать нам еще один шанс!

Он снова радостно улыбается мне и ждет моей реакции, словно я должна завизжать от счастья и восторгаться этому.

– Адам, - я беспомощно смотрю на него, не зная, что сказать.

– Что парню нужно сделать, чтобы ему налили тут чашку чая? – спрашивает он и начинает открывать двери. Найдя кухню, он произносит: - Бинго! – и заходит.

Я следую за ним, ненавидя то, как он вторгается в мою упорядоченную жизнь. Припоминаю, как он имел обыкновение врываться и хозяйничать в поисках того, что ему хотелось, оставляя все в беспорядке.

– Адам, ты не можешь вот так просто появиться. Ты должен был позвонить.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, - отвечает он, выглядя слегка обиженным. Он подхватывает чайник и начинает наполнять его водой из раковины. – Разве ты не рада меня видеть? – он состраивает гримасу «маленького мальчика», одну из тех, что раньше растапливали мое сердце.

– По правде говоря, сейчас неподходящее время.

Ради Бога не пытайся щадить его чувства! Он не делал этого для тебя! Просто скажи ему, чтобы сматывал удочки и выметался!

– Не похоже, чтобы ты была очень занята. Твоя мама

сказала, что ты можешь быть на работе, и чтобы я подождал до вечера или позвонил тебе, но я решил заскочить и посмотреть: повезет ли, и ты оказалась дома! Судьба, знаешь ли, – он ставит чайник на подставку и включает его.

Ладно, одна чашка чая, после чего он уберется восвояси.

Я делаю две кружки чая, пока он рассказывает мне о своем путешествии на поезде до Лондона и поездке в метро. Мы переходим в гостиную, где де Хэвилленд привычно сидит на страже у окна, глядя на голубей. Он переводит на нас взгляд своих желтых глаз, моргает и возвращается к окну, обернув хвост вокруг лап.

– Это чертовски милое местечко, - говорит Адам, осматривая комнату. – Чье оно?

– Крестной моего отца. Ее зовут Селия.

– О, ну, разыграй верно свои карты, и ты сможешь его унаследовать, - он дарит мне понимающий взгляд. – Это было бы здорово.

Он садится на диван. Интересно, что Бога ради, мне ему сказать. Но тут я вспоминаю недавнее прошлое.

– Ну, так... Ханна. Ничего не выгорело?

Он морщит нос, будто думает о чем-то неприятном:

– Неа. Мы не поладили. Это была больше физическая связь. Какое-то время было очень даже приятно, но потом наскучило.

Перед глазами встает картинка их двоих в постели, но теперь она не вызывает у меня боли или шока. На самом деле, они очень даже подходят друг другу. Я помню, как Адам занимался со мной любовью, тяжело дыша мне в ухо во время фрикций. Каждый раз одинаково. Это всегда было глубоко и быстро. Сладко, потому что я любила его, но горячо и страстно ли? Возбуждающе и интригующе? Расширил ли он мои границы и помог ли обнаружить аспекты себя, о существовании которых я не предполагала?

Конечно же, нет. Это сделал Доминик.

Внезапно я понимаю, что мой опыт с Домиником навсегда изменил меня. Я больше никогда не смогу вернуться к кому-то вроде Адама. Может, у Доминика и есть довольно странные пристрастия и необычные удовольствия, но, по крайней мере, он не был скучным.

Адам смотрит на меня, обхватив кружку руками.

– Поэтому я и хотел приехать и найти тебя. То, что было между нами, – было действительно особенным. Я был идиотом и обидел тебя, но теперь я все оставил в прошлом. Хотел бы, чтобы мы вновь сошлись.

– Я…не…думаю… - делаю глубокий вдох и произношу, - Нет, Адам. Этому не бывать.

Он сникает:

– Нет?

Я качаю головой:

– Нет. У меня теперь новая жизнь. Работа.

– Бойфренд? – быстро спрашивает он.

– Ну, не совсем. Нет, - В конце концов, похоже, у нас с Домиником все кончено. – Но это ничего не меняет. У нас уже нет будущего.

– Пожалуйста, Бет, - он заискивающе смотрит на меня. – Не списывай меня так просто со счетов. Я знаю, что мое появление тут – для тебя шок. Просто подожди немного и подумай.