Страсть
Шрифт:
— Ещё бы, — восторженно произнесла Вика, — Я такого даже во сне не видела.
— Давай тогда начнём примерку. Раздевайся.
Вика немного стушевалась, но вовремя взяла себя в руки, ведь знала, куда шла, расстегнула замочек сзади и выскользнула из платья.
— Ух ты! — захлопала в ладоши Сильвия, увидев, что под платьем ничего нет. — Смело! Ты так и шла по городу?
— Ну да. Очень возбуждает, — с улыбкой ответила Вика.
— У тебя такое тело… Ты просто богиня! Я так рада, что не ошиблась, когда подошла к тебе. Монти увидит тебя такую
Эти несколько секунд общения стали для Вики отправной точкой. Страх исчез, волнение сошло на нет, остался только задор и клокочущее внутри возбуждение, которое уже не просто заявляло о себе, а рвалось наружу и хотелось побыстрее начать.
Иштван стоял у фотоаппарата и только успевал менять плёнки. После каждого нажатия на кнопу Вика так менялась, что было невозможно не сделать новый кадр. Она сначала смущалась, краснела и старалась всякий раз повернуться так, чтобы было как можно меньше видно, и это так нравилось Монти, что он даже не стал делать ей замечания, но потом Вика вошла в своеобразный транс, и вслед за волнением ушло и смущение, с каждым новым кадром позы становились всё изысканней и откровенней. Она не знала, что видит фотограф в аппарате, и что потом получится на снимках, она просто играла со своими чувствами, а они давали команды её телу.
День пролетел незаметно, и только когда Монти скомандовал «стоп», стало ясно, что все устали как собаки. Вика, закутавшись в махровый халат, грохнулась на диван, и если бы не бесконечно говорящая Сильвия, то моментально бы уснула, а так приходилось слушать её лепет, о том как всё прекрасно получилось, как прекрасно работала Виктория, как прекрасен Монти в своём начинании, и что лишь она — исчадие ада в этом рассаднике красоты.
— Сильвия, не нуди, — не выдержала Вика, — кому-то бог дал красоту, кому-то талант, а тебе он дал умение быть непохожей на других. Кого Монти выбрал своим ассистентом? Тебя. Кто организовал эту съёмку? Ты. И здесь не важно красивая ты или нет, главное, что без тебя ничего бы не состоялось.
— Спасибо, тебе. Но так хочется в зеркале видеть то, что видишь ты, а не то, что вижу я.
— Неизвестно, кому ещё из нас тяжелее.
— Известно, — обречённо вздохнула Сильвия.
Монти вошёл без стука, и с порога обрушил на Вику поток комплиментов. Расхваливал, благодарил, целовал ручки. А когда иссяк, выкатил в центр кабинета штендер с одеждой и гордо произнёс:
— Вики, я слышал, что тебе всё это понравилось?
— Да, понравилось… Ой, вы так интересно меня назвали сейчас — Вики. Так по заграничному.
— Хочешь я буду всё время время называть тебя Вики. Кстати, давай перейдём на ты?
— Согласна. Но «всё время» продлится недолго, я ведь через десять дней уезжаю.
— Тогда вот тебе мой первый подарок, — Иштван сгрёб с вешалок все вещи, и положил их рядом с Викой на диван.
— Спасибо, большое. Может не стоит?
— Это не обсуждается, — властно произнёс он, — Сильвия упакуй всё.
— А когда можно будет посмотреть фотографии?
Монти
— Сегодня в проявку отдам. Завтра начнём печатать контрольки. Думаю, можно будет к вечеру уже что-то показать. Тем более тянуть нельзя, из журнала уже звонили, ждут отобранные негативы. Через неделю он должен уже быть в продаже.
— Получается, что до отъезда, я смогу и журнал увидеть?
— Конечно.
— Жаль домой взять не смогу, — сокрушённо вздохнула Вика.
— Почему?
— Отберут на таможне.
— Ну да, забыл. В Союз такое ввозить нельзя. Как вы там живёте без секса?
— Почему же без секса? Секса хоть отбавляй, — рассмеялась она.
На этой позитивной ноте они и расстались. Спала Вика в этот раз как убитая, сполна наверстав упущенное в прошлую ночь, и почти всё это время ей снился секс, да такой, что она впервые за много лет кончила даже не проснувшись. Это был такой развратный сумбур, что если бы была возможность переносить приснившееся на телевизионный экран, то получился бы отличный сюрреалистический порно фильм, в котором главную роль играла любвеобильная звезда по имени Вики. Утром, от всего увиденного и пережитого во сне, не осталось ничего, кроме влажных пятнышек на измятой простыне.
ГЛАВА 31
Штаб был похож на муравейник, из которого враги похитили матку и вывезли её в неизвестном направлении, а оставшиеся муравьишки, не зная, что теперь делать, метались по коридорам с озабоченными лицами, толкаясь и сбивая друг друга с ног. Павла Андреевича, вошедшего в парадные двери, подхватило потоком и понесло в сторону его кабинета. За то малое время, пока он барахтался в галдящей человеческой массе, пришло осознание, того, что слухи стали реальностью, что сладкая заграничная жизнь закончилась и теперь впереди маячат бескрайние просторы Забайкалья или, в лучшем случае, манящие своей девственной красотой ландшафты калмыцких степей.
— Тимофеев, зайди! — услышал он зычный командный голос полковника Зверева. — Как тебе обстановочка?
— Я так и знал, что это случится, — грустно произнёс Павел Андреевич, закрывая дверь кабинета начальника. — Почему именно сейчас?
— Ситуация такая, что скоро и возвращаться некуда будет.
— Не понял.
— Ты думаешь всё это просто так? Сливают отцы наши Союз. Как бы война не случилось, гражданская. Всё к тому идёт. Нас потому и выводят, что справиться сами не могут, силёнок мало.
— А как же здесь? Они же сами снова начнут бунтовать, — блеснул своей эрудицией подполковник Тимофеев.
— Да какой нам хрен до этих баранов. Пусть сами разбираются со своей демократией. Тут бы самим устроится на новом месте.
— А куда хоть нас переводят?
— Всё то тебе знать надо.
— А как же.
— Есть информация, что прямиком в Иркутск. Там уже новый военный городок заканчивают.
— В Сибирь, что ли?
— За надбавками. Я там через год уже выйду на пенсию с двойным тарифом.