Страсть
Шрифт:
— Возможно, в данном случае он поступает правильно. Между нами говоря, его чувства к Бетани братскими никак не назовешь. Бетани этого не понимает, но она во многом удивительно наивна. Странное сочетание уличного прагматизма и романтической наивности. Она относится к Джеку как к брату. В этом я абсолютно уверен. А вот Джек видит в ней отнюдь не сестру. Женщину, которую он хочет. Естественно, ему не понравилось, что на его пути встретился я и увел от него Бетани. Похоже, он сейчас либо злится на весь мир и не желает ее видеть, потому что ему, говоря его же языком, не светит. Либо он наконец-то решился на правильный поступок: исчез, чтобы начать новую жизнь и искать свое счастье. Проблема
— Сочувствую тебе, старик, — сказал Эш.
— Я хочу, чтобы Бетани была счастлива. А для счастья ей нужна уверенность, что с Джеком все в порядке и он не брошен на произвол судьбы.
— И что ты намерен делать?
— Спроси чего полегче, — огрызнулся Джейс. — Кейден и Тревор ведут постоянное наблюдение. Джек умеет появляться внезапно, и это мне очень не нравится. Я ему не верю. Особенно после дерьма, которое он посмел принести на ту квартиру.
— Какого дерьма? — наморщил лоб Эш. — Ты подразумеваешь что-то конкретное?
— Я же тебе ничего не рассказывал, — спохватился Джейс. — Совсем забыл! Ты не знаешь всего, что тогда случилось. Я так боялся вторично ее потерять, что все остальное вылетело у меня из головы. Дерьмо — другого слова не подобрать.
— А конкретнее можно?
Джейс вздохнул и откинулся на спинку кресла:
— Дело было так. После рождественских каникул я собрался на работу. Бетани оставаться одна не захотела и попросила отвезти ее на ту квартиру. И вдруг, когда я уже на работе, мне звонит Кейден и сообщает, что Бетани навещал Джек. Я помчался туда, но никого не застал. Зато в спальне наткнулся на его рюкзак, битком набитый наркотиками. Зелья там было на несколько тысяч.
— Вот тварь!
— У меня была такая же реакция. Меня захлестнула злость, и я… наломал дров. Когда Бетани вернулась, я повел себя как последняя задница. Напрочь потерял всякое самообладание. Наговорил ей кучу обидных вещей. У нее возникло ощущение, что она здесь никто и ей ничего не принадлежит. Она вскочила и бросилась вон из квартиры. Лифт ушел у меня из-под носа. Когда я оказался внизу, Бетани уже не было. Все оставшееся время я сходил с ума, не представляя, где ее искать. Потом мне позвонил швейцар из ее дома и сообщил, что Бетани вернулась. Я бросился туда, но оказалось, что она снова куда-то скрылась. Можешь представить мое состояние? И вдруг мне звонит швейцар из моего дома и говорит, что Бетани стоит у входной двери под ледяным дождем и категорически отказывается входить внутрь.
— Ну и ну, — протянул Эш.
— Только не думай, что на этом все кончилось. — (Эш удивленно посмотрел на него.) — Уж если я начинаю вести себя как идиот, то идиотничаю до конца.
— Согласен.
— Словом, я погнал домой, обрадованный, что она не исчезла с концами. А она, озябшая и промокшая, выплакавшая черт знает сколько слез, вдруг заявляет мне: нам надо расстаться, поскольку я ей не гожусь.
Джейсу понадобилась вся сила воли, чтобы продолжить рассказ, так как воспоминания о случившемся до сих пор жгли ему мозг. Ему было страшно вспоминать, как по своей глупости он едва не потерял Бетани. События того дня и сейчас обладали силой, способной выбить почву у него из-под ног. Боже, с какой легкостью он мог тогда ее потерять, и все потому, что был одержим ею. Он забыл, что Бетани — живой человек, которому нужна определенная степень свободы. Джейсу хотелось крепко прижать ее к себе и не отпускать, привязав буквой закона и полностью подчинив себе.
— Бетани была невероятно расстроена нашим первым разговором. Тогда я еще не знал, что ее «добрый друг» Джек, который, если верить ее словам, так заботился о ней, принес в квартиру не только рюкзак с зельем. Он вручил Бетани «подарочек» — флакон с таблетками. Когда-то у нее была зависимость от этих таблеток. Вот он и решил принести ей таблетки «на всякий случай».
— Редкостный мерзавец, — прорычал Эш.
— Бетани говорила ему, что давно слезла с таблеток и они ей больше не нужны, а он будто не слышал… Потом она вернулась в квартиру. Можешь представить ее состояние. Озябшая. Промокшая. Убежденная, что сказка закончилось и ей пора возвращаться к бездомной жизни. Она решила немного согреться горячим шоколадом, полезла за кружкой и наткнулась на «подарочек» Джека. Ей было настолько тошно, что она едва не проглотила таблетку. Положила в рот, хлебнула воды. Оставалось только проглотить. И тут Бетани очнулась, ужаснулась, выплюнула таблетку, а потом высыпала в канализацию и все содержимое флакона.
— Рад за нее, — тихо сказал Эш.
— Да. Она сильная. Она только думает, что слабая. А на самом деле у нее огромная сила воли.
— Так что случилось потом?
— Эта непроглоченная таблетка взбаламутила ее. Бетани решила, что такая женщина мне не нужна. Она была готова вернуться в прежнюю жизнь, поскольку там она хотя бы знала, кто она и какое место занимает. А наши отношения виделись ей лишь эпизодом. Она считала, что ей не выдержать такой жизни. К счастью, у нее было желание сказать мне это в лицо.
— Представляю, старик, сколько ты в тот день пережил. Очень тебе сочувствую.
— Согласен. Это был страшный день. Но он многое дал нам обоим. Я был вынужден выслушать ее. Я узнал о ее прошлом. Узнал, через какие гнусности она прошла. А главное — узнал, почему она так привязана к Кингстону… Тяжело все это было, Эш. Мне и сейчас страшно подумать: еще один неверный шаг с моей стороны — и я бы ее потерял.
— А ты ведь любишь ее, — сказал Эш.
— Да, черт побери! Я люблю ее. Разве это не было заметно?
— Я имею в виду: это действительно твоя женщина. Честно говоря, у меня были сомнения на сей счет. Теперь я счастлив за вас обоих. Очень сожалею, что поначалу доставил тебе столько хлопот. По правде говоря, мне нужно извиниться перед Бетани.
— Да, она моя женщина, — криво усмехнулся Джейс. — Никогда бы не подумал, что способен так быстро влюбиться. Но… что есть, то есть. Это как удар молнии. Самое лучшее и одновременно самое худшее чувство в мире. Мне и тогда не хотелось соглашаться на секс втроем. Но я очень боялся, что могу спугнуть ее и она исчезнет.
— Ладно, можешь не благодарить меня за участие, — мрачно произнес Эш. — Похоже, из нас троих лишь я остаюсь верным нашему девизу: «Играй по-крупному и живи свободно».
— Подожди зарекаться. Когда такое случится с тобой, мы с Гейбом надорвем животы от смеха.
— Не особо на это надейся, — хмыкнул Эш.
— Слушай, а почему твоя чертова семейка тебя донимает? Вроде Новый год прошел.
— Тебя это всерьез интересует? Мне одна мысль о них способна испортить день. — (Джейс продолжал вопросительно глядеть на друга.) — Как говорят, новый поворот в старой истории. Наш дорогой дед почувствовал себя плохо. Он уверен, что в любой день может дать дуба. Меня это особо не удивило. Дед уже который год собирается помирать. Но на этот раз он пожелал, чтобы вся его дорогая и любящая семейка явилась к его смертному одру. Я собирался сачкануть и в этот раз. Но мамочка с папочкой вцепились мне в задницу. Если меня не будет возле постели деда, он может вычеркнуть всех нас из своего завещания. Вот они и проедают мне плешь, требуя от меня подтверждений принадлежности к клану. Я, видите ли, должен торчать на всех этих семейных обедах, говорить любезности родственничкам и все такое.