Страсти по Фоме. Книга 2
Шрифт:
— Не волнуйся! — не выдержал Фома, и тут же поймал насмешливый взгляд Доктора. — Наводящий Ужас это не Убивающий Сразу, здесь больше понту, держись!
Рыцарь дико блеснул глазами из-под забрала. Вряд ли он что-нибудь понял из сказанного, хотя поскакал на свое место довольно бодро, оставив Фому и Доктора одних. Стало ясно, их оставили на закуску, в качестве урока, и Убивающий Сразу, и Крылья Мщения считались лучшими из лучших, они вдвоем входили в так называемую Золотую Дюжину Бессмертных, в Когорту Неприкасаемых и трибуны особенно долго скандировали их имена, сопровождая мощным хором
Сигнал. Рыцарь Полей даже на вид казался не таким внушительным, как Наводящий Ужас, к тому же он сжался за щитом, будто желая спрятаться. Трибуны загудели: все ясно!.. Но то ли ему удалось, действительно, хорошо спрятаться, то ли Ужас сплоховал, только после столкновения высокий рыцарь оказался на земле. Поднимаясь, он страшно ругался на всю арену. Это было хорошо слышно, так как трибуны изумленно молчали. Оказалось, лопнула подпруга.
Ужас в гневе колотил ножнами по земле и требовал, чтобы рыцарь Полей немедленно слезал с коня и продолжал схватку, его страшный гребень на шлеме сотрясался от угроз. Энтузиазма у Полей было значительно меньше, он слезал с коня, словно спускался в яму со львами.
Схватка продолжалась недолго — четыре удара, и сначала разлетелся вдребезги щит претендента, а потом, от удара сбоку, лопнула застежка шлема. Рыцарь Полей, ни секунды не мешкая, рухнул на землю. Все.
За какие-то четверть часа арена была очищена для главных поединков, вернее, убийств. Ритуальных. То, что это будут показательные убийства никто не сомневался, слишком известны были своей репутацией Крылья Мщения и Убивающий Сразу. А вчерашнее поведение претендентов, особенно графа, требовало примерного наказания.
В небольшом перерыве, вызванном необходимостью убрать Нижние Поля с поля и поймать его взбесившегося коня, ставшего реактивным от непрерывного опорожнения и потому неуловимым, зрители громко гадали, кого будут убивать первым. Получалось, что и первым и вторым, лучше бы убить рыцаря Белого Ключа. Скромного меланхолика-убийцу Доктора было жалко, всем казалось, что он достоин лучшей доли, может быть, даже введения в Большой Круг, если, конечно, зарекомендует себя в следующем поединке.
Выехал герольд и всё замерло.
— Сэр Брок, рыцарь Крылья Мщения вызывает рыцаря Белого Ключа!..
Именно этого решения ждали застывшие трибуны, поэтому они в очередной раз обрушились криком и воем. Все были довольны, потому что понимали, смерть графа или его быстрое, но убедительное поражение могут спасти Серебряное Копье, кому нужны две смерти?
— А-ааа! — неслось единодушное. — Это тебе не из пистолетов по рукам стрелять, твою разэтакую, не совсем понятную нам мать!
Откуда-то все уже знали про дуэль, и это прибавило обаяния Фоме — смертельного, креп с муаром. Говорят, что смерть целует в уста избранного, и запечатывает их такой сладкой истомой, что даже боль не сравнится с ней. Ничего подобного Фома не чувствовал, никакой сладости медовой неги, одна желчь. Поэтому и речь его перед поединком была соответствующей, краткой и желчной.
— Ну что, каппа-капочка-капитолина, не знаю, как и называть тебя теперь, тебя опять любят! — сказал он, трогая коня.
— Держись! — качнул копьем Доктор.
— Понял, подстрахуешь! —
Они встали друг напротив друга. Фома рассматривал рыцаря Мщения, за плечами которого развевался на легком ветру короткий плащ, и впрямь, как крылья. В возникшей паузе, его противник, словно в насмешку, перебросил копье из одной руки в другую и обратно, да так ловко, что на трибунах раздался злорадный смех. Графу наглядно показывали, что на это раз у него подобный фокус не пройдет.
Он поднял копье, демонстрируя готовность. Сигнал…
Они рванули с места в карьер с таким ожесточением вонзив шпоры в своих коней, что зрителям стало ясно, никто никого не боится. Тем интереснее! — задушенно вздохнули они.
Фома почувствовал, что сливается с копьем, становится одним целым, и не только с ним, но и с конем, каждое движение которого было его, Фомы, движением. То, как рыцарь Мщения управлялся копьем, говорило ему, что перед ним противник, какого у него давно не было.
Столкновение было таким сокрушительным, что обоих занесло вместе с лошадьми в одну сторону, навстречу друг другу. Копья звонко лопнули в тишине и их обломки разнесло аж до трибун, а противники гулко ударились друг о друга щитами и крупами лошадей. Брок попытался ударить щитом, но Фома подставил свой и кони под ними встали на дыбы. Убедившись в тщетности усилий опрокинуть друг друга навзничь, они молча разъехались на исходные позиции. Снова тишина…
После третьего столкновения Фоме удалось сбить противника наземь, но тот сразу же вскочил, требуя заблиставшим мечом, чтобы граф спешился. Но не дожидаясь, пока Фома это сделает, Брок обрушился на него. Спасибо Ирокезу, всегда просившегося к руке, но Фома рассвирепел. Дико взвизгнув, он встретил удар соперника, направленный в голову, и нанес свой. Рука Брока дрогнула.
— Нехорошо, крылышки! — прохрипел Фома, и нанес еще один удар, хорошо рассчитанный топлес, как правило, действительно снимающий верх — и голову, и шлем.
К его удивлению противник отбил удар и сам нанес такой же. Это было тем более удивительно, что — сразу. Неожиданно! Чтобы так быстро учились Фома видел в первый раз.
«А вот так?» — спросил он. Отбив удар Брока вверх, Фома показал, что будет разить открывшийся корпус, а сам, качнувшись вправо, нанес удар с другой стороны, снова в голову. И снова встретил меч и точно такую же ответную комбинацию.
«Ч-черт! — выругался Фома. — Не может же он все знать!» И продемонстрировал молниеносную «вертушку», чередуя удары в корпус и голову. Один удар прошел, но все остальные наталкивались на меч Брока, словно тот читал его мысли. Или?.. Шальная мысль мелькнула у Фомы. Да нет, не может быть!.. Но одно он понял ясно, школа, та которую ему все-таки вдолбили в Ассоциации, здесь не поможет, нужна импровизация…
В конце концов, он пропустил удар, увлекшись раздумьями. Меч Брока обрушился сверху и Фома, потрясенный, сел на одно колено, беспомощно открываясь. Клекот раздался из-под забрала рыцаря Мщения и он нанес неотразимый удар, который полагал решающим, весь вложился в него и поэтому даже не понял, почему его меч встретил пустоту, а потом землю.