Страсти по Фоме. Книга 2
Шрифт:
— Выражаясь по вашему, по-интеллигентски, чтобы я чего-то понял, так этого нет, — покачал головой Кальвин. — Ты хочешь сказать, что когда он спит, он вовсе не спит, а решает задачи, только в другом месте, так что ли?
— Ну, в общем. У тебя великолепная манера упрощать — пусть будет так. Но только не гони ты его, как зайца, Кальви! Его и так гоняют все, кому не лень! Лучше подгони расшифровку этого случая.
— А указ Синклита?.. Ну, хорошо, — вздохнул шеф безопасности. — Делаете из меня болвана в старом русском преферансе!
— Ого, я смотрю,
— Скажи спасибо своему мальчику. Скоро вообще будем обсуждать только глобальную перемену климата, судьбу доллара при евро и почему некая Моника не постирала платье…
4. Уж полночь близится, а родинки все нет
— Мартин, ты совсем забыл свое обещание!..
Над столом, несмотря на вечер, воссияла утренняя звезда — княжна Малокаросская, поддерживаемая под руку Меркиным.
— Пришлось уговаривать господина советника, представить меня графу и его другу, что это такое?
Фома впервые видел младшего церемониймейстера таким смущенным, чары Малокаросской девы действовали на всех.
— Я как раз собирался, — оправдывался тот, но княжна уже повернулась к советнику.
— Сэр Томас, сэр Джулиус! — церемонно начал Меркин. — Позвольте представить нашу красавицу и гордость, княжну Гею… хотя мне казалось, что вы знакомы, — добавил он негромко, обращаясь к ней и Фоме, а потом как бы вывел княжну на авансцену; она действительно была прекрасна. Аврора!
— Есть вещи, господин советник, которые не надоедают никогда! — ухмыльнулся Фома, склонясь перед княжной, вместе с молчаливым Доктором.
— Это шутки странствующих рыцарей? — спросила княжна, делая ответный реверанс.
— Мадемуазель!.. — Фома улыбнулся еще шире. — Странствующие рыцари вымерли почему-то, вместе со своими допотопными шутками, говорят, недочеты в воспитании. Остались одни графья!
Княжна хохотнула, показав ровные белые зубы.
— Но сэр Джулиус еще пребывает в этом высоком статусе? — одарила она мимолетной улыбкой холодного Доктора. — Он совсем не похож на вымирающего идальго.
— У этого идальго, ваша светлость, королевская кровь небесной голубизны, как бы он не маскировался под странствующего рыцаря. Он скрывает свое происхождение под обликом пилигрима, потому что устал от почестей.
Доктор, все так же, молча, чуть наклонил голову.
— Князь Тувор был вторым по знатности лицом в королевстве и княжна единственная наследница его поистине сказочных богатств! — счел нужным добавить, после такого представления, советник.
— Оставьте, Меркин! — отмахнулась княжна. — Это совсем не интересно…
Она снова повернулась к Фоме.
— Сэр Томас у нас всего ничего, а уже всех покорил своими подвигами. Убил самого опасного разбойника, сразил самого лучшего воина королевства и, наконец, спас самую прелестную девочку!..
При этих словах Мэя побледнела.
— У меня не было выбора, княжна, а награды за это так велики, что мне просто совестно принимать их, — врал Фома.
В той
Мэя с недоумением смотрела на него.
— Вы получили уже все награды, граф? — спросила княжна, улыбаясь сначала Мэе, потом ему.
— Кто знает, что его ждет — несчастный человек, ваша светлость!
— Кто знает, чего он ждет — тот победитель, ваше сиятельство! — парировала Гея.
— Значит, победитель здесь Мартин, он знает, чего он ждет!
Смех разрядил неожиданную и не совсем понятную окружающим пикировку между княжной и графом, поскольку весь двор уже знал, что Мартин проиграл свои деньги и ждет от победителя компенсации, за то, что тот не погиб.
— Это будет справедливо! — заметил Блейк. — Маартин всегда ставил на Скарта и тот его никогда не подводил!
— А граф подвел с первого раза! — пробурчал Мартин, боясь как бы за смешками не потерялась серьезность его претензии к графу.
— Я, собственно, хотела поблагодарить вас, граф, за то, что вы сделали для всех нас и…
Княжна сделала паузу, прелестница…
— И выразить общую признательность единственно доступным мне способом…
Гея слегка присела в приглашающем книксене, худосочном наследнике реверанса, и, словно по мановению, объявили медленный танец. У княжны при дворе было все схвачено.
— Очень медленный, и вы сами знаете почему! — томно пояснил тенор, который попутно осуществлял конферанс. — Для нашего гостя, доблестного графа Иело!..
Тенор сделал паузу, и Фома испугался, как бы с его именем не сделали чего-нибудь еще более «благозвучного», чем Мартин, но толстяк грянул во всю высь своего голоса:
— Мой-ии-скава-а!!!
Граф оказался в трудном положении, он не танцевал даже с Мэей, с другой стороны оставалась загадка банной красавицы, Прекраснозадой, которую он так или иначе связывал с княжной. Она наверняка видела, что он не танцует и теперь с интересом ждет, как он поступит. И танец заказала длинный, медленный, как запоздалое признание. Доктор брезгливо и сочувственно улыбался: «ну что, мол, первый слог?..» И как он так может: и гадливо, и сочувственно? — поразился Фома, мимолетом.
Но… танец объявлен и тянуть с ответом больше было нельзя.
— Не смею отказать дочери человека, вернувшего корону законному её обладателю, — пробормотал он, стараясь не встречаться взглядом с Мэей, — и принимаю это, как награду.
— Мой отец вернул, а вы помогли удержать! Я не говорю уже о дамах…
Мартин-младший, слава создателю, подхватил изумленную Мэю и первый стал старательно кружиться в торжественном менуэте. Каросский петиметр и вертопрах продолжал удивлять Фому своей непредсказуемостью.