Страсти по Фоме. Книга 2
Шрифт:
Мартин, в свою очередь, тоже не забывал своего графа должника, и старательно подводил, одну за другой, придворных дам, познакомиться с новым господином Иеломойи, при этом он подмигивал Фоме по-свойски и самым недвусмысленным образом: мол, гуляй, ваше сиятельство, завтра война, вдруг ранят куда!.. Дамы широко распахивали глаза, глядя на графа-героя, и он видел там весь нехитрый прейскурант их нежности. То, что он был женат, молодожен даже, нисколько не смущало прелестные создания, наоборот… незаметная визитка за обшлаг рукава: «жду!» — и неизменное приглашение
Мартин-старший был уже абсолютно здоров и бегал по залу, распоряжаясь, как молодой петушок, не подозревающий о кухарке. Играла музыка, завывал тенор, каждый час гремели пушки на крепостной стене, возвещая славу королю, победу графа и будущие победы Кароссы. За пиршественным столом оставались только те, кто находили большую отраду в еде и напитках, нежели в танцах, Фома и Доктор были в их числе, хотя, Доктор предпочитал сигареты всему вышеперечисленному.
Впрочем, танцующие о банкете тоже не забывали, они шумно врывались в трапезный зал, иногда даже не разрывая хоровода, выпивали, закусывали и исчезали, оставляя после себя вавилоны на столах, а проворные лакеи в ливреях тут же восстанавливали прежний порядок. Сказочная выучка! Вот бы так с равновесием, приходило в голову Фоме, пока он болтал о том, о сем, то с Доктором, то с Блейком.
Подходил Меркин, они говорили о кругах, вернее, о вопиющем недостатке розовых. Почтительно склонив голову, справлялся о здоровье и настроении его сиятельства старший Мартин. С глубокомысленными намеками говорил о звездах и аспектах Фарон. Граф вежливо удивлялся, сколько всего ненужного есть на свете. Подходили министры, советники, офицеры…
— Если ты здесь останешься, следующий король будет называться Томас Первый, — заметил Доктор, когда волна первых мужей королевства схлынула.
— Томас Первый?.. — Фома прислушался к аккорду имени и покачал головой. — Нет, не звучит!
— Ну тогда Фома Примус!
— Среди пара-с! — захохотал Фома. — А ты злой, Доктор, совсем не детский! Зачем меня хуеломойским назвал?
— Так тебе в этом нет равных!
— Ошибаешься, здесь все равны.
— А ты первый, среди равных! Примус интер парэс! Первомилый!
— Почему он не остался там, Сати?
— Где, за Чертой?.. Возможно, это блоки, которые на нем висят. Они выбрасывают его, помимо его воли или что-то сильнее его делает это. В любом случае это означает, что он должен быть здесь.
— Для чего? Чтобы плодить дыры? Чтобы сделать этот процесс неуправляемым?
— Можно посмотреть на это с другой стороны. Дыры были и раньше, так же как и экспансия Томбра. И не факт, что именно его выходы так уж стимулируют этот процесс. Томбр проявлял себя на всем протяжении истории Ассоциации, а вспышки его активизации наблюдались уже в Третью эпоху. Агрессия идет по нарастающей. И потом надо разобраться с этим инцидентом, когда от его эксперимента с замком
— Ты думаешь, он не виноват? Виноват кто-то другой? Но ведь уже доказано, что дыры от него!
— Вопросы у тебя простые, Кальвин, не знаю… не все так просто. Не похоже это на него, он профессионал в создании замков и выходов, не мог он сделать такой ляп!
— Ты слишком пристрастен к своему ученику. Ни в чем-то он у тебя не виноват, только плохие дяди из Ассоциации чинят ему всякие каверзы. Но существует факт, что именно его эксперимент привел к размножению дыр, и против этого нельзя возразить, правильно? Правильно… поэтому и разбираемся с ним, а не с кем-то!
— Но вы прочитали этот случай с ним и Акра-Тхе? Расшифровали, что это именно он, работая с замком, создал ситуацию с дырами?
— Читаем. Ты же сам знаешь, Система и так работает на полную мощность. Контроль периметра чего стоит! Мы даже от Школы её отключили, не успеваем.
— Ну, о Каноне я и не спрашиваю, некогда, наверное?
— Ты о том месте, где он, якобы, поражает Милорда? Да, к сожалению, некогда… на очереди… Ави не вылезает из Системы. Существует элементарная безопасность и все сейчас делается прежде всего ради нее!
— Но это же тоже безопасность! Стратегическая!
— Согласен, — сказал Кальвин и невесело усмехнулся. — Сейчас все — безопасность. Но коль скоро я еще её шеф, то позволь мне решать, что и когда!
— Мне бы твою уверенность! — ухмыльнулся Сати. — Только не забудь совсем об этих вопросах.
— Не забуду. И нет у меня никакой уверенности, к сожалению. Ты мне лучше скажи, где мне его искать? Он скачет по реальностям, как блоха на сковороде, только засечем, а его уже нет!
— Так я тебе и сказал! — поддразнил его Сати. — Вы его тут же и поджарите на сковороде Пифии.
— А я вот доложу Совету, что его отдельные члены не сотрудничают с безопасностью, более того, саботируют, что тогда скажешь?
— Скажу одно — разница во времени, того, что мы обнаружили при его выходах, когда он разменивал пространство. У него огромный запас времени, в силу того, что он там был.
— За Чертой?
— Да. Неужели ты думаешь, что он не погиб во всех этих передрягах только затем, чтобы твои костоломы посадили его на стул?
— Начинается! — вздохнул Кальвин. — Слышали: мальчик не виноват, мальчик — золото! А мальчик, между тем, где-то отдыхает, колобродит, создает ситуации и все ему трын-трава!
— Не в этом дело! Ему, во всяком случае, не до отдыха. При той плотности времени, в которой он живет, что-то происходит очень медленно, а что-то невероятно быстро, и поскольку его постоянно бросает из одной реальности в другую, для него самого время то летит, как бешенное, то вдруг совсем останавливается. И это для него еще хуже гонки, страшнее — он зацикливается: попадает из ситуации в ситуацию, вернее, в один и тот же их набор, и вынужден их решать, даже не зная, что они давно решены или, наоборот, неразрешимы вечно.