Страсти в сентябре
Шрифт:
Не выдержал, коротко поцеловал Валентину в губы, она не отвела их, но и поцелуй получился пресным.
— Давай ставить шашлыки? — спросила она.
— Давай.
Романов разворошил костер, превратив оранжевые языки пламени в малиновый свет углей, вонзил в землю с двух сторон от костра проволочные барьеры, на которые положил шампуры.
— Уха готова! — крикнула из кухни Саманта. — Дети, давайте ко мне!
Дети, наигравшись в дорогом автомобиле, с радостью бросились в кухню. Саманта сама нашла в навесном шкафу керамические пиалы, наполнила первую ухой, положила вареную рыбу, ложку, укутала пиалу кухонным полотенцем, протянула Антону.
— Справишься, Антоша? Отнеси это тете Вале. Только не опрокинь на себя! Если все будешь делать нормально, завтра покатаю вас на машине.
Еще бы Антону не справиться с таким простым заданием! Это ведь означало, что Насте не нужно просить Саманту, чтобы покатала, и он может сидеть у окна!
— Саманта, я тоже хочу отнести уху, — сказала Настя. — Папе, можно?
— Нет, деточка, тебе я не могу доверить кипяток.
— Ну, Саманта!
— Ладно, пошли вместе.
Следующую пиалу с ухой Саманта и Настя несли вместе и передали ее Романову.
— Все, садитесь, ребятки, дальше я сама всех обеспечу, — сказала Саманта.
Она бегала в кухню до тех пор, пока у каждого, включая детей, не появилась своя пиала с ароматной ухой и ложкой. А потом и хрустальные бокалы, в которые детям налили пепси, а взрослым виски. Вокруг костра лежали деревянные чурки, которые исполняли роль стульев.
— Ты меня прямо-таки поражаешь, Саманта, — сказала Валентина. — Такая энергетика…
— Запах ухи, которую почти сама варила под руководством мудрого шефа, воодушевляет. Ну что, за нас, под ушицу, а?
— Кто же станет возражать, — сказал Романов.
Выпили до дна все: дети — пепси, взрослые — виски — и принялись осторожно хлебать уху. И вправду получилась невероятно сладкая, пальчики оближешь. А то нет — рыба свежая, только что выловленная, зелени и специй не жалели, да тут и захочешь, а не испортишь нежный вкус ухи!
Между тем шашлыки подрумянивались над углями. Романов опрыскивал их время от времени вином, в котором мариновалось мясо. Потом принес тарелки, раздал всем сидящим на деревянных чурках.
— Саманта, у тебя уха получилась даже лучше, чем делает папа, — авторитетно сказал Антон. — Обалденная уха!
— Спасибо, Антоша! — сказала Саманта, обняла, чмокнула в щеку парня. — Ты просто чудо!
Уху съели быстро, выпив еще по одной, потом и за шашлыки принялись, под них тоже выпили, и не раз. В девять Романов отправил детей спать, положил над углями очередную порцию шашлыков, предложил спеть. Но петь дамы почему-то не хотели.
— Вот ты скажи мне, Максим, — говорила изрядно захмелевшая Саманта, — ну почему ты такой гордый? Думаешь, что московские женщины тебе не пара?
— Обратно мы пойдем пешком, — с усмешкой сказала Валентина. — Машина постоит у тебя во дворе, Макс.
— Нет проблем, пусть стоит.
— Нет, скажи, Максим? — допытывалась Саманта. — Почему, а? Я же могу не только босса, но и тебя защищать!
— Ты? Извини, Саманта, я и сам себя могу защитить. Уж в этом деле ты мне точно не нужна.
— Да? Ну почему, Максим, школьный директор, интеллигент, ты споришь с профессионалом? — упорствовала Саманта. — Ну кто ты такой, чтобы рассуждать о безопасности?
— Могу показать, кто я такой, — усмехнулся Романов.
Он пил меньше женщин и выглядел совсем трезвым, чего нельзя было сказать о Саманте, она пила много и, хоть закуска была отличная, чуток опьянела.
— Ты? Доказать? Не смеши меня, Максим! — сказала Саманта. — Я тебя запросто…
— Если настаиваешь, можем попробовать, — сказал Романов, вскакивая со своей чурки. — Правда, я с женщинами не воюю, но если ты настаиваешь, попробуй покажи, на что способна.
— Макс! — сказала Валентина. — Не надо. Она троих бандитов уложила запросто… Все, перестаньте, идиоты!
— Только разок… Я легонько… — пробормотала Саманта.
Она уже не на шутку завелась.
Резко вскочила на ноги, усмехнулась, повела одной рукой, другой, а потом резко взмахнула ногой и… очутилась на траве.
Вскочила, решительно пошла на Романова, но снова плюхнулась на траву, замерла, ничего не понимая. И Валентина смотрела на это широко раскрытыми глазами. Романов улыбнулся, протянул руку Саманте, помог ей встать. Поцеловал в щеку, усадил на ее место, протянул шампур с подрумянившимся мясом. А потом и бокал с виски.
— За хилых интеллигентов, — провозгласил он тост.
Саманта выпила, а потом запротестовала:
— Не фига себе, хилый! Максим, у тебя какой пояс? Черный?
— Да я уже забыл про это. Девчонки, хорошо сидим, а?
— Ну ты даешь, Макс, — восхищенно пробормотала Валентина. — Вот уж этого никак не ожидала от тебя. Победить Саманту…
— Я не побеждал ее, немножко защитился, и все. Саманта, ты правильно работала, только реакция была замедленной. А так — молодец.
— Обалдеть… — пробормотала Саманта. — Макс, ты единственный мужик, который… просто фантастика!
Они доели шашлыки, допили бутылку виски. Песни петь не получалось, а посему пришлось расходиться, хотя это никому не хотелось. Так бы и сидели у костра до самого утра, пили джин, его ведь можно и без тоника, если очень захотеть. Но Валентина жестко приказала Саманте — домой. И та не могла ослушаться.
Видимо, странный поединок утомил обеих женщин. Романов хотел проводить их до двора, но получил отказ. Сама Валентина не хотела этого, а Саманта и представить себе такого не могла. Как это — мужчина будет провожать их, когда есть рядом она, Саманта? Которая, собственно, и обязана обеспечивать безопасность хозяйки!