Страстная женщина
Шрифт:
Переступив через порог, она поклялась, что больше никогда не попадет сюда. В прошлом Бесс всегда пыталась поставить себя на место обидчиков и посочувствовать им, но впредь решила не делать этого. Отныне она будет думать только о себе.
Встреча Бесс с мужем была донельзя трогательной. Увидев на глазах Уилла слезы искренней радости, она сразу простила ему все недостатки. Бесс убедила себя в том, что, если бы ей понадобился сильный духом человек, способный преодолеть все преграды, она не вышла бы замуж за мягкого,
Он преподнес ей бархатный футляр. Открыв его, Бесс вскрикнула от восхищения. Внутри она увидела ожерелье и серьги с ярко-синими персидскими сапфирами — вероятно, этим подарком Уилл стремился загладить свою вину, оправдаться за то, что ни разу не навестил ее в Тауэре.
— Уилл, таких драгоценностей ты не дарил даже Елизавете. Я благодарна тебе всем сердцем.
— Елизавете драгоценности нужны, чтобы блистать, но ты и без них прекрасна. Бесс поцеловала его.
— Это самый лестный комплимент, какой я когда-либо слышала от тебя, дорогой.
В мае тайный совет признал брак леди Кэтрин Грей и Хартфорда незаконным, а их ребенка — внебрачным. Оба были заключены в Тауэр на неопределенный срок за «греховное прелюбодеяние».
Как только леди Сент-Лоу очутилась на свободе, знатные друзья вспомнили о ней. Бесс приглашали на все званые вечера, и она охотно принимала приглашения, желая пощеголять роскошными нарядами и украшениями. После своего вынужденного отсутствия Бесс стала еще более жизнерадостной и остроумной. Она скрывала связь со Шрусбери, а от Елизаветы как ни в чем не бывало принимала знаки внимания.
Но ближе к лету Бесс решила всерьез поговорить с мужем о будущем:
— Уилл, в этом году я хочу пораньше уехать в Чатсворт.
— Прекрасная мысль, Бесс! Ты должна провести лето с детьми.
Она вздохнула:
— Осенью я не вернусь ко двору. Я намерена навсегда поселиться в Чатсворте.
— А как же Елизавет?
— При чем тут она? Нам обоим известно, что она прекрасно обходится без моих услуг.
— Неужели ты не простила ее? — удивился Уилл.
— Конечно, простила. Но ничего не забыла.
— Бесс, я так люблю тебя! Я буду скучать по тебе.
— Уилл, подумай о том, чтобы отказаться от обязанностей при дворе и поехать со мной. Кавендиш умер от переутомления, и я боюсь, как бы с тобой не случилось то же самое.
— Дорогая, я нужен королеве. — Слова Сент-Лоу прозвучали так искренне, что на глаза Бесс навернулись слезы.
«Не пройдет и часа после твоей смерти, как королева найдет тебе замену. Разумеется, она устроит пышные похороны, чтобы показать свою щедрость, но на этом все и кончится». Однако Бесс не хотела разочаровывать мужа:
— Делай, как сочтешь нужным, Уилл. Только обещай мне подумать, ладно?
Вместе с двумя сыновьями, у которых начались каникулы, Бесс отправилась в Чатсворт. В Ноттингеме она оставила детей в лучшей комнате постоялого двора, поручила их заботам слуг, а сама вместе с горничной нанесла визит Пирпонтам. Опасения, что сэр Джордж и леди Пирпонт, помня о недавнем заключении, не примут ее, рассеялись. Жители Ноттингема почти ничего не знали о придворных интригах и плачевной участи леди Кэтрин Грей.
Леди Сент-Лоу и сэр Джордж вскоре поладили: услышав страшные истории о том, что может сделать Сиротский суд, если его наследник Генри не будет женат, сэр Джордж дал согласие на брак. К тому же Бесс пообещала за дочерью щедрое приданое и один из своих особняков. Договор об обручении был подписан, а леди Пирпонт пригласила Фрэнсис Кавендиш погостить у них летом, желая получше познакомить девушку с будущим мужем. Покидая поместье Пирпонтов, Бесс поздравила себя с удачной сделкой.
В Чатсворте Бесс встретили с распростертыми объятиями — и дети, и мать, и тетя Марси. Бесс поцеловала Фрэнси, обняла маленьких Элизабет и Мэри, которые без умолку болтали.
— Как эта злобная тварь посмела держать тебя в тюрьме целых тридцать недель? — воскликнула Марселла, дрожа от ярости.
— Тридцать одну, — уточнила Бесс и усмехнулась. — Королевы должны быть жестокими, чтобы не лишиться престола. Во всяком случае, теперь я на свободе и намерена наслаждаться ею!
Мать поцеловала ее.
— Как хорошо, что ты дома, дорогая!
— Надеюсь, ты и вправду рада, мама, потому что я останусь здесь навсегда. Ты еще не нашла себе мужа? — шутливо добавила Бесс.
— Кстати, о свободе: я решила впредь не обременять себя мужьями. Вообще-то мы с Ральфом ладили, но и вдовство имеет свои преимущества.
Бесс удивленно посмотрела на мать. Свое вдовство она перенесла как тяжкое испытание и чудом выжила.
— О, дорогая, прости меня! Бесс обняла мать:
— Я решила раз и навсегда забыть о прошлом — саrре dem! [4]
— Ох уж эти мне французские фразы! Похоже, при дворе ты приобрела светский лоск, — усмехнулась Марселла. Бесс наморщила нос.
4
живи настоящим (лат.).
— Кажется, это латинское изречение, но я не уверена. Лоска у меня, конечно, прибавилось, но слава Богу, синим чулком я так и не стала!
Она с гордостью оглядела дочерей. Семилетняя Элизабет стала украшением семьи: она любила нарядные платья и отличалась милым, покладистым нравом. А рыжеволосая проказница Мэри была точной копией матери — такая же упрямая и своенравная.
— Наверное, ваши братья уже в конюшне, знакомятся с лошадьми и собаками. Бегите к ним, а мне надо поговорить с вашей сестрой Фрэнсис.