Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2
Шрифт:
Однако в Древнем Китае повелось так, что именно тот слой общества, олицетворением которого выступала софора, чаще всего навлекал на себя неудовольствие. Но открыто нападать и прямо указывать на его представителей было нельзя. Поэтому ругали не растущую в императорском дворце софору, а стоящий в поле неродовитый и безвестный тут. Если история возникновения выражения для стратагемы 26 указывает на подобную связь, как заметил мне в письме от 6 мая 1996 г. исследователь стратагем Чжан Шаосюн, то выражение «грозить софоре, указывая на тут» является своего рода проявлением недовольства, когда демонстративно ругают низших, метя при этом в высших. Однако это не значит, что выражение стратагемы 26 непременно употребляется для косвенной критики кого-то более высокопоставленного.
Выражение для стратагемы 26 напоминает немецкий фразеологизм «бить собаку в назидание льву», иначе говоря, наказать более слабого в присутствии более сильного, чтобы тот извлек для себя урок. Сам фразеологизм, похоже, восходит к св. Амвросию Медиоланскому (339–397). Значительно дальше выражения для стратагемы 26 простирается значение нацеленного не только на критику немецкого выражения «говорить о чем-то посредством цветов»: давать понять о чем-то намеками или иносказаниями. Данное выражение возникло из языка цветов, где каждый цветок наделялся неким символическим значением, чтобы можно было
26.2. Искусство злословия
Стратагема 26 является информационной стратагемой, главная задача которой — передача назидания, но косвенным образом. При этом в зависимости от получателя послания различают две разновидности использования стратагемы.
В первом случае проводник стратагемы хочет добраться как раз до того, кто заслуживает критики. При высказывании критики хоть и указывают на «тут», но лишь для того, чтобы ее услышала «софора». Прибегают к порицанию окольными путями по разным причинам, например:
положение либо должность адресата делает прямые выпады небезопасными, и все же есть необходимость высказать критические замечания;
адресату присуще чувство собственного достоинства, и он исправляет допущенные ошибки, услышав о них; но прямая критика уязвила бы самолюбие такого человека и не достигла бы своей цели;
оппонент не выносит критики в свой адрес, воспринимает ее негодующе, так что заставить прислушаться его может лишь облеченная в мягкую форму критика, иначе говоря, выраженная посредством стратагемы 26;
внешние условия и обстоятельства не позволяют критиковать открыто.
Одна гонконгская книга по стратагемам различает «грубую» и «облагороженную» форму порицания. При грубом порицании метают гром и молнии, бьют по столу, а при облагороженном порицании губы становятся стрелами, а язык — лезвием. К особо изысканному виду «облагороженного порицания» относится стратагема 26 — в только что представленной ее первой разновидности, как раз и ведущая в область «искусства злословия».
26.3. Искусство неуязвимого инакомыслия
При второй разновидности проводник стратагемы своим посланием хочет по возможности достучаться не столько до критикуемого оппонента, сколько до более широкой аудитории. Критикуемый как раз и не должен ведать о критике, для чего и привлекается стратагема 26. С ее помощью стараются обезопасить себя от грозящего наказания. Возможно, поэтому Бертольт Брехт в подобной связи пользовался выражением «рабский язык». В данном случае стратагема 26 оказывается средством осуществления права человека на свободное выражение своих убеждений. Если «софора» ощутит себя затронутой критикой, проводник стратагемы, естественно, будет заверять, что это притянуто, поскольку он метил исключительно в «тут». Разгорится спор, кто же здесь прав. Посторонний человек, как правило, не в состоянии будет рассудить, поскольку непрозрачность составляет само существо всякой стратагемы. В случае проницательной «софоры» проводнику стратагемы, пожалуй, не избежать печальной участи: преследования, наказания, клеветы, изгнания и т. д. Значит, стратагема не удалась. Нельзя исключить и случаи, когда на самом деле целят именно в «тут», но «софоре» мнится, что подразумевают именно ее. Тогда мы имеем дело с совершенно несправедливым обвинением в использовании стратагемы 26. Возможно и такое, что «софора» принимает на свой счет явно нацеленную на «тут» критику ради его защиты, чтобы тем самым заставить замолчать критиков (которым и в голову бы не пришло нападать на «софору»).
Что касается литературного использования стратагемы 26, в Китае это повелось издавна. В 221 г. до н. э. Цинь Ши Хуан-ди (259–221 до н. э.) привел Китай к объединению (см. 23.1). Императоры ханьской династии (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) заимствовали под знаком конфуцианского учения созданный при циньской династии (221–207 до н. э.) центральный аппарат власти, а также институт верховного правителя как неограниченного духовно-политического главы государства при наделенных ничтожными правами подданных. Это представление, просуществовавшее до 1911 г., оставило заметный след и в художественной литературе. Сокрытие, необходимость читать между строк и осуждение, а значит, обозначение того, что написано, как глупое и ограниченное (см. стратагему 27), а также указующий на тесную связь со стратагемой 26 политический намек своими истоками восходят к условиям, порожденным такими установлениями.
Подобно китайской философии, являвшейся во многом политической, и в художественной литературе часто скрывался политический потаенный смысл. Саму эту скрытость породил феодальный строй чжоуской династии (1100—256), на смену которой вместе с циньской династией пришла империя с ее централизованной властью. Поэтому правовые гарантии личности получили крайне слабое развитие. Вместо отсутствующего механизма правовой защиты возникли стратагемные механизмы защиты. С ханьской эпохи (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) в художественной литературе проявляются или прочитываются сокрытые политические намеки, начиная с якобы отобранной самим Конфуцием Книги песен. Так, песни, говорившие о слишком свободных отношениях между полами, истолковывали как признак испорченности нравов в скверно управляемой стране. Такой взгляд на Западе уже давно пересмотрен, но в Китае он все еще жив. Китайские (как и западные) критики не всегда единогласны в том, присутствует ли в том или ином стихотворении политический намек или нет. Во всяком случае, не представляло труда обвинить неугодного человека на основе совершенно безобидного стихотворения. Подобное происходило во времена так называемой «литературной инквизиции» («вэньцзы юй» [досл. «письменные судилища»]), получившей особое распространение в цинскую эпоху (1644–1911). [352] Стихотворные строчки вроде «свежий ветерок не знает письмен, но зачем он тогда без разбора роется в книге» («цинфэн бу ши цзы, хэ гу луань фань шу?») [353] могли в ту пору стоить головы, поскольку из-за знака со звучанием «цин», означающим «свежий», но, помимо того, обозначающим династию Цин, здесь вполне возможно заподозрить скрытый выпад против маньчжурской династии Цин: несведущий в грамоте ветер при таком прочтении олицетворял собой культурное невежество маньчжур. «Основная трудность в толковании китайской художественной литературы заключается в ответе на вопрос, есть ли там политический намек или нет» (Гюнтер Дебон (Debon). Chinesische Dichtung: Geschichte, Struktur, Theorie («Китайская художественная литература: история, устроение, теория»). Лейден, 1989, с. 137). Слова Дебона о художественной литературе верны и для любой формы выражения мнений в старом Китае, так что относительно некоторых текстов можно говорить о своего рода тайном языке. Вычитывание критики или порицания между строк, впрочем, не чуждо и демократическому Западу. Так, в США при переводе сказки Андерсена про русалку из описания ее нежных рук убрали слово «белые» из-за содержащегося намека на цвет кожи, что может быть расценено как расистский выпад (Вольф Шнейдер. «Полиция языка начеку»: [выходящий с 1991 г. ежемесячный журнал] NZZ-Folio. Цюрих, декабрь, 1994, с. 91). А французское военное руководство посчитало себя осрамленным в фильме Стэнли Кубрика «Пути славы», где, собственно, обвинялась только война с ее военной машиной. [354] Французское правительство добивалось у многих стран запрета на показ самого фильма, который, с его точки зрения, подрывал престиж французской армии. В Швейцарии эта картина была запрещена с 1958 по 1970 г. (см.: Новая цюрихская газета, 7.04.1995, с. 47). Далее, утверждается: «Процесс над Сталиным — это процесс над всем нынешним левым движением» (Михаэль Шаранг (Scharang). «Запутанный спор: является ли Сталин воплощением Абсолютного Духа? Одно замечание». Цайт. Гамбург, 18.06.1998, с. 40). Следует порой остерегаться, чтобы слишком впечатлительные ближние не приняли нечто совершенно безобидное за скрытые нападки или обличения в свой адрес.
352
Со времен цинского императора Сюанье (1654–1722: правил с 1662). Эти судилища должны были пресекать антиманьчжурские настроения китайской интеллигенции.
353
Принадлежали некоему Сюй Цзюню (пер. пол. XVIII в.), чиновнику знаменитой Ханьлиньской академии, за которые тот поплатился жизнью в правление императора Иньчжэня. — Прим. пер.
354
Антивоенная драма «Пути славы» (1957) из-за остроты и сарказма, с какими воссоздавался суд над солдатами, обвиненными в срыве французского наступления в годы Первой мировой войны, была фактически запрещена в Европе. — Прим. пер.
26.4. Осторожно открыть горькую правду
Стратагема 26 дает возможность осторожно сообщить неприятные известия. Это совершается в виде непосредственного послания, которое, однако, вроде русской матрешки кое-что скрывает в себе, а именно — второе послание. Непосредственное сообщение ведет речь о «туте», а скрытое касается «софоры». Здесь возможны самые различные приемы, но нам придется ограничиться лишь некоторыми из них.
В случае превентивного использования стратагемы 26 целят не в конкретную «софору». И «тут», и «софора» могут быть вымышленными; кто нужно поймет, что говорится в послании. Однако чаще всего проводник стратагемы 26 целит в конкретную «софору», будь то отдельный человек, группа людей или какое-то упущение. Между «тутом» и «софорой» в таком случае возможно наличие непосредственно осязаемой или понятной посвященным связи. Сама связь может искусственно создаваться соответственной подстрижкой «тута», как было в ходе «культурной революции» (1966–1976), когда, например, нападали на немецкого «железного канцлера» князя фон Бисмарка (1815–1898), но подразумевали премьер-министра Чжоу Эньлая (1898–1976) (см. Гуанмин жибао. Пекин, 27.02.1977, с. 2).
«Тутом» может быть историческое событие вроде того, что представлено в пьесе Артура Миллера (род. 1915) «Тяжкое испытание» [ «The Crucible», 1953], где описывается процесс над ведьмами 1692 г. в Салеме (штат Массачусетс), унесший жизни девятнадцати человек, и тем самым бичуется царившая в эпоху маккартизма в Америке 1953 г. удушливая атмосфера [подозрительности]. «Тутом» может быть вымышленная личность наподобие Рамана Филдинга в романе Салмана Рушди «Прощальный вздох мавра» [ «The Moors Last Sigh», 1995; на рус. яз.: Салман Рушди, «Прощальный вздох мавра». Пер. с англ. Л. Мотылева. СПб.: Лимбус-Пресс, 1999], в котором легко можно узнать Баль Кешав Теккерей (Thakeray, род. 1927), главу индийской националистической партии «Шив Сена» [ «Воинство Шивы»]. «Тутом» может служить чужой народ, как явствует из появившегося в 1721 г. романа Монтескье (1689–1755) Персидские письма, где под видом восточной деспотии подвергается критике абсолютная монархия Людовика XIV. Даже инопланетянам довелось выступить воплощением земного зла, как в трижды переносимом на экран [355] романе Джека Финни (Finney, 1911–1995) «Похитители тел» (The Body Snatchers, 1955), предостерегавшем от проникновения коммунизма. И в сказочном мире могут появляться «туты», как в Путешествиях Гулливера Джонатана Свифта, где оказались взятыми на прицел британская государственность и извечные слабости и пороки рода человеческого. Разумеется, и зверей следует рассматривать как «тутов», прежде всего в баснях, чьи образы в литературе исстари использовали представители низких сословий вроде Архилоха и Эзопа. В политической борьбе «тутом» может предстать соратник или приверженец взятого на мушку политика или его дело, а то и целый слой населения («Впрочем, само собой разумеется, что хотя и бью по мешку, но имею в виду осла, то есть немецкую буржуазию» [письмо Энгельса Марксу от 19 ноября 1844 г. // К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 27, с. 10–11], — писал Энгельс о своем социологическом исследовании Положение рабочего класса в Англии, припоминая английским промышленникам их прегрешения), даже целая страна. Вот пример из китайской прессы:
355
1956 г. — «Вторжение похитителей тел» — реж. Дон Сигел (Siegel, 1912–1991); 1978 г. — «Вторжение похитителей тел» — реж. Филипп Кауфман (Kaufman, род. 1936); 1993 г. — «Похитители тел» — реж. Эйбел Феррара (Ferrara, род. 1951). — Прим. пер.