Стратегия. Логика войны и мира
Шрифт:
Что касается исторических и юридических прав и неправд во всех этих спорах, они явно не имеют никакого значения в данном контексте. Важен только стратегический итог: сейчас, в январе 2011 года, большие слои общественности в странах, вовлеченных в споры с Китаем, уже смотрят на рост мощи КНР не с невозмутимостью, а напротив — с озабоченностью, тревогой и даже паникой. Правительства Индии, Японии, Южной Кореи, Сингапура и Вьетнама стали гораздо более бдительными, чем раньше, и больше внимания уделяют безопасности, чем торговле. А некоторые из них, хотя и осторожно, начинают сплачиваться против Китая.
То, что Индия, Япония и Вьетнам вместе взятые превосходят Китай количеством населения, экономической мощью и технологическим прогрессом, само по себе незначительно со стратегической точки зрения, потому что на горизонте не видно ничего, что напоминало бы трехсторонний альянс, да он и политически представляется не слишком возможным.
Но повторюсь — такой
215
В «мягкости» и «терпеливости» США наглядно убедились Вьетнам, где американцы убили около 2 миллионов человек под лозунгом «Вбомбим узкоглазых в каменный век!», и Япония, против мирных городов которой США применили ядерное оружие. — Прим, переводчика.
Более того, в отличие от британцев, вынужденных сделать важные уступки по колониальным вопросам для того, чтобы создать свое «Сердечное согласие» (Entente Cordiale) в 1904 году — альянс с Францией, Соединенным Штатам не придется ничем жертвовать, чтобы безо всяких усилий взять на себя неформальное лидерство в возможной (и, конечно, открыто не провозглашенной) антикитайской коалиции, к которой наверняка присоединятся их исторические «англо-саксонские» союзники и, разумеется, Австралия [216] .
216
Автор чрезмерно оптимистичен — Австралия уже давно гораздо больше экономически связана с КНР, чем со своим историческим «англо-саксонским» союзником. — Прим, переводчика.
Против настолько широкой коалиции, которой не обязательно иметь жесткую структуру, чтобы быть эффективной — самое необычное преимущество любого альянса, — у Китая есть только один явный союзник: Пакистан, чьи народности можно так же легко разобщить, как австро-венгерские. Куба, Боливия, Эквадор, Венесуэла и Иран — если там сохранятся их нынешние правительства — тоже наверняка присоединятся к Китаю просто во имя антиамериканизма, но среди них только Эквадор является тихоокеанской страной, да и то не самой большой [217] .
217
По крайней мере, у всех перечисленных стран не было такого печального опята во взаимоотношениях с Китаем, как с США. — Прим, переводчика.
Только прибавление Российской Федерации к китайским союзникам будет иметь по-настоящему стратегическое значение. Соответственно, если Китай продолжит ту же линию поведения, что после 2008 года, и неминуемо создаст таким образом против себя коалицию, Москва станет настоящим глобальным дипломатическим призом, который будут обхаживать все страны — еще и потому, что Российская Федерация приведет с собой своих союзников из Центральной Азии.
До тех пока Запад будет третировать российское правительство за то, что она именно российское, а не скандинавское или американское, у Китая будет серьезный шанс на успех в этой борьбе, хотя даже русские стали для Китая озабоченным и насторожившимся соседом.
Ключи от успеха любой дипломатической комбинации могут быть в руках Индии, чьи постоянно меняющиеся правительства мудро и настойчиво отказывались сопровождать улучшение отношений с США отказом от проверенных временем связей с Россией и ее военной промышленностью. Напротив, даже когда Индия начала покупать американское вооружение, добавив, таким образом, еще одного поставщика к клонящимся к упадку европейцам и интерактивным израильтянам, она одновременно расширила контакты с российской военной авиационной промышленностью. Индия тратит на эти цели большие суммы — прекрасные инвестиции со стратегической точки зрения, так как системы совместного производства, например наследник многофункционального тяжелого истребителя «Сухой», не могут продаваться третьим странам без согласия обоих производителей.
Конечно, само значение любого стратегического альянса великих держав сегодня совсем иное, чем у его предшественников в 1914 году. Тогда это были реальные военные союзы, совместные начинания с целью мобилизации и использования на войне боевых сил. Их простое механическое взаимодействие могла преодолеть осторожная и искусная политика стран, которые попытались бы остановить сползание к войне. В 2011 году осторожности уже не так много, но ядерное сдерживание является прочным барьером на пути любой войны между ядерными державами, да и любых боевых действий, выходящих за рамки мелких инцидентов. Война как концепция еще имеет некую ценность только в качестве теоретической конечной цели военного планирования — в кругу великих держав, — но она не является реалистической перспективой.
Таким образом, сегодня определяющая функция альянсов — уже не комбинирование боевых сил и разработка конкретных общих планов по подготовке к войне, а напротив, снижение самой возможности войны во всем мире путем распространения «зонтика сдерживания» от одного союзника к другому. Однако в то же время это означает, что любой двусторонний кризис с Китаем в качестве одной из сторон, станет многосторонним с другой стороны, расширив свои масштабы и последствия за счет всех затронутых стран. Даже если война попросту исключена и все менее и менее реальна, а к кризисам относятся как к случайным инцидентам, у китайских лидеров все равно будут прекрасные причины опасаться возникновения любой коалиции, вызванной их же собственным настырным поведением и слишком быстрым военным ростом. Ведь стратегические альянсы влияют и на невоенные отношения, включая международную торговлю, хотя и не столь явно. В случае появления соперничающих блоков неизбежны ограничения на торговлю между ними, пусть хотя бы только и на продукцию двойного назначения и технологии. И это будет только началом: даже сейчас от сделанных в Китае телекоммуникационных систем отказываются по соображениям безопасности. Даже явные эмбарго — более или менее многонациональные (всегда найдутся уклонисты) — вполне возможны при сползании к открытой конфронтации, так как «холодная война» заменяет собой реальную.
Помимо любых материальных последствий населению с обеих сторон обошелся бы очень дорого и чисто внешний эффект ухудшения стратегических отношений. Контакты и сотрудничество во всех сферах жизни сократились бы и подверглись деформации различными путями и способами, атрофируя мириады личных, семейных, организационных, общественных и национальных связей, которые процветали после того, как Китай вернулся в мировое сообщество после 1976 года.
Можно сделать вывод, что если китайское правительство не сумеет собрать каким-то образом мощную глобальную коалицию на своей стороне, лучший вариант для него с точки зрения высшего уровня большой стратегии — немедленно отказаться от слишком настырной дипломатической позиции по территориальным спорам и другим вопросам и решительным образом снизить темпы военного роста.
Последний все больше становится самостоятельной проблемой, не столько из-за нынешнего материального наращивания военной мощи, чей размах не так уж и нескромен, сколько из-за того, что демонстрируется этой мощи в высшей степени провокационно. Один из примеров тому, относящихся к периоду до поворота в 2008 году, — уничтожение 19 января 2007 года китайского спутника на орбите баллистической ракетой. Это не стало чем-то новым с военной точки зрения, но до тех пор боевой перехват в космосе не практиковался ввиду его тревожного воздействия на все использующие спутники страны и опасного распыления по орбите космического мусора [218] . Последняя демонстрация военной мощи, видимо, специально предназначалась для того, чтобы встревожить соседей Китая: утечка фотографий истребителя-бомбардировщика J-20, чей ультрасовременный внешний вид намекает на использование в нем технологии «стелс» и чьи огромные размеры явно сильно превосходят размеры его американского аналога F-22 (производство этого самолета прекратили, сочтя его «излишне мощным»), позволяя сделать вывод о его большой бомбовой нагрузке. Возможно, пройдет еще много лет, пока J-20 приобретет эффективный двигатель и передовую электронику, чтобы стать по-настоящему полезным в бою, но демонстрация самолета на аэродроме Чэнду в доступном для фотографов положении уже достигла одного результата: у соседей Китая появилась дополнительная причина бояться его военного роста, еще одна причина для сплочения сил против него. Почему это надо рассматривать в качестве благоприятного для интересов Китая фактора — непонятно.
218
Наверное, автор забыл программу «Звездных войн» президента США Рональда Рейгана. — Прим, переводчика.