Стратегия
Шрифт:
Я могу быть счастлив, по-настоящему. Вот только одно я упускаю, а именно ту, что в тысяче миль от меня.
Фиона
Я НАПРАВЛЯЮСЬ НА улицу, чтобы купить чего-то попить, когда мне звонит Декс. И от этого я улыбаюсь еще до того, как отвечаю на звонок.
– Привет.
– Привет, Вишенка.
– Его глубокий голос вызывает во мне легкое волнение. Каждый раз.
– Что делаешь?
– Иду выпить с Анной.
– Я быстро пересекаю Пятую авеню
– Анной Дрю?
– спрашивает Декс, очевидно шокированный.
– Ага. Мы знаем друг друга уже несколько лет. Грей всегда приглашает ее и Дрю к нам на Рождество.
Дрю потерял обоих родителей, еще когда учился в старшей школе, а Грей лишился матери, когда та умерла от рака приблизительно в то же время. Так что Грей решил не оставлять Дрю в одиночестве на праздники, а приобщить парня к нашей семье. "Семья" для него сейчас – это Айви и я.
– Верно, я забыл об этом. Я нехотя отправился к родителям вместо того, чтобы присоединиться к рождественской вечеринке Грея в прошлом году, - говорит Декс, иронично смеясь.
Потому что его тоже приглашали. Каждый год.
– Ты повел себя, как хороший сын, - отвечаю я.
– Я избегал искушения в виде тебя, - поясняет он.
И от этого заявления я спотыкаюсь на ровном месте. Хмурясь, начинаю идти быстрее.
– Почему ты избегал со мной встречи?
– Он вздыхает, и я могу представить, как парень трет рукой по бороде, так он делает всегда, когда не хочет что-то признавать.
– Ну, в прошлом году ты все еще училась в университете, а я был новичком в NFL. Так что не было надежды на то, чтобы видеться. И к тому же ты была маленькой золовкой Грея.
– Я все еще его золовка. Хотя возражаю против термина "маленькая".
– Ладно, ты младшая сестра его жены.
– Улыбка слышна в его голосе, но буквально через секунду тон Декса снова становится серьезным.
– Я спрашивал у него, знаешь ли. Не возражает ли он, что я подкачу к тебе.
– Что?
– Я почти кричу.
– Он – один из моих лучших друзей, Фи. Это мужской кодекс. Не принято нарушать его.
– А что, если бы он ответил нет?
– Сама идея о том, что Грей руководит моей сексуальной жизнью, неприемлема.
– Тогда я бы выдал ему логичный и неоспоримый аргумент, чтобы он передумал, - говорит Декс.
– Или бил бы его, пока он не стал просить пощады.
Я смеюсь.
– Хороший у вас мужской кодекс.
– Насильное вбивание в голову аргумента - общепринятая форма разрешения конфликтов согласно мужскому кодексу. Это часть наших местных законов.
– А ты говоришь, что это женщины слишком запутанные создания.
– Я смеюсь и спешу еще сильнее, потому что опаздываю.
– Так что насчет тебя? Чем планируешь сегодня заняться?
– Тем же, что и ты. Выйду потусить с моим квотербэком.
– С Финном Маннусом?
– Я тихо вздыхаю.
– Он сладкий мальчик.
– Ладно, я все еще немного раздражена этим мужским
Как и ожидалось, Итан презрительно фыркает.
– Я думал, ты не следишь за футболом.
– Есть разница между тем, чтобы следить за спортом и тем, чтобы следить за сексуальным игроком, - дразнюсь я.
– Никогда не думал, что стану ревновать, - отвечает Декс.
– Но думаю, что сейчас ревную, потому что у меня появилось сильное желание выбить дерьмо из его красивого лица прямо сейчас.
– Не делай этого! Ты погубишь прекрасное!
– Фи.
– Голос Итана звучит зловеще. И мучительно.
Смеясь, я спасаю его от беды.
– Малыш, ты же знаешь, что меня привлекает лишь один парень. И он намного сексуальнее любого тощего квотербэка.
– Да?
– Теперь он практически мурлычет.
И все мои интимные места трепещут.
– Ага.
Слышу его вздох, а затем голос парня становится тише.
– Я хочу посмотреть на то фото, что ты мне прислала. Так сильно хочу, что мой член ноет от боли. Но знаю, что если сделаю это, он будет болеть еще сильнее. Потому что не смогу выбросить мысли о тебе из головы, Фи.
Мое сердце замирает.
– Почему?
– Потому что испытал что-то настоящее. И теперь мое воображение разыгралось.
– Ты... Ты привык думать обо мне, когда прикасаешься к себе?
Клянусь, я слышу, как он сдерживает стон.
– Ты же знаешь, что да.
– Мы могли бы...
– Я обхожу женщину, бегущую к метро.
– Мы могли бы поговорить... ну, ты поминаешь.
Еще один стон.
– Нет, - отвечает он.
– Это убьет меня, Вишенка. Я не могу прикоснуться к тебе.
– Но я могу прикоснуться к себе. Представив, что это ты.
– Не знаю, почему подталкиваю его к этому. Я посреди Манхеттена и не могу сейчас этим заняться. Но дразнить Декса быстро стало моим хобби. И я знаю, ему это нравится. Даже более того, Декс нуждается в этом. Он слишком замкнут. И это не имело бы значения, если бы я не увидела в нем ту жизненную искру, что так и жаждет вырваться наружу.
Сейчас я слышу, как он мрачно смеется.
– Детка, мысль о том, что ты прикасаешься к себе даже хуже. Мне нужно это увидеть, а не услышать.
– Мы можем связаться по Скайпу.
– Фи.
– Итан.
Я все еще слышу улыбку в его голосе, но сейчас его тон кажется натянутее.
– Я не умею использовать красивые слова. И облажаюсь, сказав что-то не то. Тебе не нужно слышать о том, как сегодня я мечтал, что затяну тебя в тихий угол раздевалки и проскользну рукой под твою юбку, а затем трахну твою киску пальцами, зная, что парни ходят всего в нескольких метрах от нас. Я бы сказал тебе вести себя тихо и мило в процессе, не издавать ни звука, даже когда будешь умирать от желания застонать. Даже когда бы второй рукой я ущипнул твой возбужденный маленький розовый сосок. Сильно и уверенно - так, как тебе нравится.