Страж. Часть I
Шрифт:
– Размышляешь о моем незабываемом минете? – наконец, выдала она и, изобразив смущение, прикусила нижнюю губу.
Ту самую, на которую он смотрел последние секунд десять. Хорошо, что Мортон носил плотные боксеры, иначе, его внезапная эрекция перестала бы быть для нее секретом. Как у нее это получается? Как будто мысли читает. Может, она на самом деле ведьма? Или у нее есть какой-нибудь редкий дар?
– Вот тебе, а не минет! – она подняла руку и показала ему третий палец.
– Ничего не меняется, – вздохнул Мортон и пошел прочь из ее дома.
Его шаги стихли, и входная дверь закрылась. Тильда застонала и стукнула себя по лбу. «Ты будешь называть его «ублюдком»», – прошептал голос Эльзы из прошлого.
– Иди в жопу, прорицательница, – буркнула Тильда и встала.
– Доброе утро, папа, – Эйлин вошла в столовую и заняла место за столом.
Отец отвел взгляд от газеты, которую читал, и кивнул. Эйлин наполнила бокал водой и выпила все до дна.
– Не думал, что, обретя свободу, ты будто сорвешься с цепи, – спокойным тоном констатировал Фийери.
Эйлин уставилась на пустую тарелку.
– Тебе все еще не кажется странным, – продолжал говорить отец, – что за семь лет помолвки твой уже бывший жених ни разу не предпринял попытки кое-что от тебя получить?
Эйлин медленно перевела взгляд с тарелки на отца.
– Я знаю о своих детях все, Эйлин, – отец отложил газету в сторону. – Как и о тех, кому вручаю их судьбу. Может, тебе известен ответ на вопрос: «Что не так с Далием?»
Вспомнив вчерашнюю сцену в ночном клубе, а именно момент, когда она почувствовала кое-что в брюках своего уже бывшего жениха, Эйлин лишь утвердилась в мысли, что с Далием все в порядке. А вот на что намекает папа и к чему пытается подвести, это уже интересно!
– Не ты ли дал приказ своему стражу не распускать руки? – спросила Эйлин.
– Нет, – улыбнулся Фийери. – Таких приказов твоему бывшему жениху я не отдавал.
– Хочешь сказать, что он гей? – предположила Эйлин.
– До помолвки у него были длительные отношения с мьеркой.
На этой фразе лицо Эйлин едва не перекосило. Красотку, которая проходила мимо нее и Тильды, забыть трудно. Может, бывшая Далия назначила ему свидание у него дома и ждала его там? Поэтому он отказался везти Эйлин к себе? Сволочь! Не прошло и нескольких дней с момента их разрыва, как он уже тащит в постель лишь бы кого! Зачем, тогда, он целовался с ней, Эйлин, вчера? Хотя, это она первой полезла, так что не в счет.
– Тогда, на что ты намекаешь, папа? На мою сексуальную непривлекательность для Далия или на то, что все семь лет ему было с кем проводить свободное от обязанностей няньки время?
Фийери в упор смотрел на дочь. Такой прямолинейности от Эйлин он явно не ожидал.
– Достойный мужчина никогда не полезет к женщине первым, если уверен, что противен ей, – ответил отец. – А в отсутствии достоинства я Далия упрекнуть не могу.
Эйлин едва не разинула рот. Она активно заморгала и выпрямилась на стуле.
– Папа, почему мы обсуждаем мою личную жизнь за завтраком?
– Потому что здесь, кроме нас с тобой, больше никого нет, – отец взял приборы и приступил к трапезе. – И подводя итог, скажу следующее: «Эйлин, что с тобой не так?»
– Со мной все в порядке, папа, – ответила она.
– Тогда зачем ты вешалась на шею Далию вчера в клубе? – Фийери налил себе сок.
– Это он тебе сообщил или нас кто-то видел? – Эйлин тоже налила себе сок.
– За тобой всегда наблюдают. Заруби себе это на носу! Ты не обычная мьерка. Ты – Принцесса Сообщества. Все семь лет помолвки Далий стоически приглядывал за тобой. Свой долг передо мной и Сообществом он выполнил. Я освободил тебя от обязательств по отношению к нему, но и его, в свою очередь, освободил от обязательств по отношению к тебе. Оставь его в покое, Эйлин. Он это заслужил.
Она выпила сок и склонила голову над пустой тарелкой. Есть совершенно не хотелось.
– Сегодня вечером нас посетит с визитом семья Броуди. Их старшему сыну двадцать восемь лет. Он хорош собой, образован, знает этикет. Обрати на него внимание, пожалуйста. Возможно, он покажется тебе интересным собеседником.
– Ты меня сватаешь? – Эйлин перевела взгляд на отца.
– Я предлагаю тебе выбор, только и всего.
– Могу я отказаться от этой встречи? – поинтересовалась Эйлин.
– Нет, – отрезал Фийери и вонзил вилку в кусок мяса.
Как Мортон и обещал, спустя несколько часов Рубен из калана Норама привез Тильде документы по делу. Но не по всем четырем эпизодам, а только по двум: тем, где жертвами стали мьерки из клана Норама.
– Где все остальное? – Тильда готова была разорвать посыльного в клочья, задавая этот вопрос.
– Мортон сказал передать только это. Я лишь выполняю его приказ.
– Рубен, тебя так, кажется, зовут? – прищурилась Тильда.
– Да, – кивнул тот.
– Передай Мортону, что со своей Хозяйкой ему придется делиться всем, что у него есть. Иначе, в мою постель он больше не попадет.
Лицо Рубена перекосило на глазах. Тильда злорадно усмехнулась и подмигнула ему. К чертям собачьим репутацию рода! Все это дерьмо давно перестало иметь смысл. А вот насыпать соли на «перец» Мортона Норамы – к этому она всегда готова!
– Чего застыл?! – Тильда указала рукой на дверь. – Свободен!
Рубен кивнул и покинул дом Тильды.
– Ну что, гаденыш, еще посмотрим, кто кого, – прошипела она себе под нос.
Тильда разобрала папки с документами и фотографиями и развесила отдельные листы на доске в рабочем кабинете. Любое предумышленное убийство – это отдельная история, в которой есть путь убийцы и путь жертвы. Момент их пересечения становится роковым для обоих: жертва погибает, а убийца приобретает опыт и идет дальше. Именно с этого рокового момента и начинается путь третьего героя – следователя, а в ее случае, стража.
Тильда начала читать материалы по третьему делу. Жертва – Сюзанна Виен. Двадцать четыре года. Клан Норама. Найдена мертвой в подвале своего дома. Тело обнаружил брат жертвы, который забеспокоился, что сестра целый день не отвечала на звонки. Сюзанна была привязана к стулу с высокой спинкой. Ей разрезали живот поперек и выпустили кишечник наружу. На стене за ее спиной черной краской была нарисована цифра «три».
Тильда нахмурилась и сразу же открыла четвертое дело. Жертва – Эмилия Ларк. Двадцать восемь лет. Клан Норама. Женщина найдена мертвой на кухне в собственном доме. Тело обнаружил муж, который вернулся с работы после ночной смены. Эмилия была привязана к стулу и сидела за столом, опустив на него руки. Женщине перерезали горло и отрезали обе груди. Их оставили в ее раскрытых ладонях. Черной краской на стене у стола была нарисована цифра «четыре».