Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Что скажешь? — Николет обратилась к Павлу.
— Занимательно, — скупо оценил тот.
— Звучит как сказка, — негромко произнес Григорий.
— Ван Нормайенн, судя по всему, верит в эту сказку. Как и Мириам. Скажи мне, как ее бывший ученик, она склонна терять время на выдумки? — В голосе Павла звучала ирония.
— Нет, — неохотно признал старик. — Только не она. Но все услышанное… не слишком соответствует реальности.
— Это не означает, что мы должны просиживать задницы и ничего не делать, — сказал один из магистров за моей спиной.
— Что ты предлагаешь, Бивой? — с раздражением спросила Николет.
— То, что советовала нам Гертруда. Я и Мириам — единственные, кто поддержали ее предложение полностью.
— Братство не может оставить свою основную задачу — сражаться с темными душами и заниматься поисками неизвестно кого! — процедил Павел. — Я признаю реальность угрозы. Не знаю насчет адских врат. Темный клинок опасен для нас. Но совет не будет посылать стражей на розыски и отвлекать их от работы. Не ради одного человека.
— Мы снова топчемся на месте, — произнес все тот же неизвестный звонкий голос. — Это обсуждалось не раз и не два. Ван Нормайенн здесь лишь как… будем называть Людвига экспертом. Мы хотели выслушать его мнение и сделали это.
— И угроза усилилась, Милана. — Бивой все еще пытался убедить остальных. — Теперь мы знаем больше.
— А сделать можем столько же. То есть ничего. — Она не изменила своего мнения.
— У Братства много денег, — негромко сказал я, и все взоры направились на меня. — Никто не призывает нас вести поиск неизвестного. Для этого есть наемники. Те же самые, которым мы платим, когда требуется найти убийцу стража.
— Это уже обсуждалось, и не раз, — устало ответила Николет. — Ты не видишь картину в целом, ван Нормайенн. Мы не станем ничего делать. Любое решение совета касательно темного кузнеца ударит по Братству.
— Не понимаю.
— Так пойми уже наконец. — Павел не повышал голоса. — Риапано запретил Братству вмешиваться. Они взяли под контроль это дело, и никто из нас не будет обострять отношения с клириками. Если они сочтут, что мы вставляем им палки в колеса…
Он не стал продолжать, давая всем возможность самим представить, какие неприятности получит на свою голову Братство, если будет лезть в дела Церкви.
— У ди Травинно свой интерес. Им есть за что отправить кузнеца на костер, — произнесла Николет. — Но в свете сегодняшнего рассказа я вынуждена согласиться с Бивоем и отсутствующими магистрами. Мы должны действовать, несмотря на запрет.
— Это опасно. — Стёнен повозился в кресле. — Настолько опасно, что риск не стоит игры.
— Поддерживаю, — проронил Павел. — Орден и так шныряет по нашей территории. После того как мы забрали их ученика, им нужен лишь повод, чтобы испортить нам жизнь. А ослушавшись Риапано, мы поднесем им этот повод на блюде, Николет.
— Я все это время молчала, — произнес бархатистый женский голос с мягким и приятным акцентом уроженки Прогансу. — Но теперь скажу. Вы все правы. Одни в том, что инициатива для Братства может выйти боком, после того как нам прямым текстом сказали, что с человеком, покушавшимся на кардинала Урбана и заварившим всю ту кашу в Шоссии, разберутся без нашего участия. Другие в том, что нельзя спокойно терпеть возможные кражи клинков или того хуже — убийство стражей ради их кинжалов. И раньше я склонялась к мнению большинства, но…
— Но? — В интонациях звонкой Миланы было слышно неприкрытое удивление. — Консервативнее тебя нет в совете, Луиза. Неужели ван Нормайенн смог растрогать твое сердце, словно ты Гертруда?
Раздались негромкие, вежливые смешки.
— Жаль, что он не растрогал твое, — с насмешкой ответила магистр. — Надеюсь, все признают, что кузнец опасен для Братства?
Луиза подождала несколько мгновений, но ей так никто не ответил. Молчание было красноречивее любых слов.
— Хорошо. Просто прекрасно. А теперь давайте говорить откровенно — мы лишь можем предполагать, что сделают клирики с кузнецом, когда найдут его.
— Если найдут, — внес поправку Стёнен.
— Будем исходить из хорошего и думать о плохом. — Луизу не удалось смутить. — Что они с ним сделают? Убьют? И если да, то насколько быстро? Можем ли мы доверять их слову в столь щепетильном вопросе?
— Понимаю, куда ты клонишь, — вздохнул Димитр. — Уверен, что каждый из нас думал об уединенном монастыре на окраине мира, коих у церковников больше, чем гостий в дарохранительнице. Слишком ценный приз, чтобы его так просто уничтожить. По крайней мере, веди я политику Риапано и попадись мне такой человек в руки, я бы выпотрошил его без остатка. Узнал бы все, что можно. А уж после отправил погреться на огоньке.
— Верно, — одобрительно сказала Луиза. — Гертруда, хотите вы или нет, на прошлом совете была права. Темный кузнец обладает опасными знаниями для Братства. И если эти знания умрут вместе с ним, не доставшись никому другому, кто в будущем способен использовать их против стражей, никто из нас плакать не станет.
— А если бы он попал в руки к нам? — как бы между делом поинтересовалась Милана.
— Я бы прикончил его, — тут же ответил Стёнен. — Сразу. Не навлекая риск на Братство. Мы единственные, кому не нужны его тайны. Они нам лишь вредят. И если мы их узнаем, то рано или поздно те выплывут наружу. Не стоит повторять ошибки прошлых магистров.
Я понял, что он намекает на записи, которые во время раскола достались Ордену и привели к появлению Хартвига, но сохранил невозмутимость. Не входящему в круг теней не полагалось знать такие подробности.
— Но! — Мне показалось, что Стёнен многозначительно поднял палец. — Все это теория. Потому что мы не будем плевать в чашу с освященной водой.
— Действительно, — согласилась Луиза. — Братство не должно стоять за этим. Мы не будем отдавать приказ стражам. Мы не станем финансировать операцию по поиску и уничтожению неизвестного и привлекать третьих лиц. Но и оставаться в стороне не должны. Мое предложение таково: среди стражей вполне может найтись тот, кто действует по своему усмотрению, игнорируя приказы, даже если это приказы магистров. Самой подходящей кандидатурой мог бы быть человек, который уже ослушался, и об этом известно не только в Братстве, но и в Церкви.