Стражи границы
Шрифт:
И остались мы только при кителях. Они хранились отдельно, вместе с боекомплектом. Сами знаете, тогда стандартный китель совместили с бронеполупальтецом и оружейным складом. Так что мы облачились в эти кители и бегом к орудиям. И представьте себе, на всю нашу роту нашлись одни подштанники. Нет, не у дневального. Тот погиб сразу, как объявил тревогу, и подштанники вместе с ним. А у денщика нашего лейтенанта. Тот всю дорогу ворчал на своего начальника, что тот загонял его настолько, что ему, де, даже штаны постирать некогда. Вот он и взял их с собой в баню,
И вот, отстрелялись мы, да так удачно, что сбили чуть не все самолеты противника. А какие остались — полетели обратно за новым боекомплектом. Так до города и не дошли. А мы… Сами понимаете, мы остались при своих интересах. При боекомплекте, но не только без штанов, или там сапог, но и без одеял. Нужно было идти в город, добывать одежду на всю роту. Нет, оно понятно, время военное, всяко случалось, но как пойти в таком виде? И кто пойдет? А тут еще по рации звонит сам капитан Мечислав, он тогда на всей территории остался старшим офицером. Всех старших по званию выбили первым же залпом ракет…
Так вот, звонит капитан Мечислав и вызывает нашего лейтенанта Тихомира на совещание. Ну что делать? И тут наш лейтенант — вот у кого была светлая голова, ребята! — и говорит:
— Пойдемте-ка мы, — говорит, — все вместе. Построимся, как положено и пойдем. С флагом, барабаном и горном.
Ну, мы собираться. Горн нашли, барабан нашли, а флаг остался вместе с нашей одеждой. И тогда… Ну это уже денщик Тихомира Стас. Так этот Стас взял свои не достиранные подштанники, прикрепил их все к той же березке, вот только ее задело снарядом, и она сломалась. И говорит, дескать, чем не флаг? А и в самом деле, чем он плох? Под ним воевали, под ним и ответ держать.
И мы пошли. Рота мужиков в одних кителях и с подштанниками вместо флага. Входим в город. Все чин по чину. Барабанщик выбивает дробь, горнист играет победный марш, люди выбегают, смотрят и… Видят. Я вам уже сказал что. Представьте сами. Нет, Аполлон в старину хорошо смотрелся на Большом Театре примерно в таком же виде. Но у него, знаете ли, фигура была, как у Аполлона. А мы — обычные парни. Кто-то демонстрирует мощи, кто-то телеса, в общем, сами понимаете. Люди смотрят, скалятся, детишки и вовсе кричат:
— Мама, ой, смотри, дяденьки без штанов идут!
Капитану, вероятно, доложили, какая к нему движется рота, и он вышел нам на встречу. Сначала он довольно долго разглядывал наш строй, потом перевел взгляд на наш флаг.
— Это что, — говорит, — господин лейтенант, штаны что ли?
— Штандарт, господин капитан.
— Ну что ж, самый подходящий штандарт для вашей бесштанной команды.
Детишки немедленно обрадовались и подхватили:
— Бесштанная команда, бесштанная команда!
А капитан Мечислав прикрепил к нашему штандарту зеленую березовую ветку. Как раз накануне он изобрел этот орден и страшно им гордился. А уж к нашему штандарту этот орден подходил самым лучим образом…
И знаете, что самое смешное? Что после того, как сам капитан Мечислав наградил наш флаг, менять мы его уже не могли. Так и проходили до конца войны под застиранными подштанниками денщика нашего ротного лейтенанта! Да и название к нам приклеилось. Даже на параде Победы кто остался из старой гвардии, пошел без штанов. Как встарь. Но, правда, в подштанниках…
— Ну вот, ваше величество, заболтался я тут. Да оно и понятно, в приятной компании, да за кружечкой пивка, да за разговором, время летит незаметно. А я же пришел спросить, не хотите ли поездить по стране, пока время есть.
— А как наш вопрос?
— Я думаю, вы, ваше величество, и не рассчитываете, что такой вопрос можно решить за два дня. Здесь много нюансов. Я бы сказал, тонкость на тонкости сидит, и нюансом погоняет. Здесь вошли в противоречие два закона. Первый закон — все, кто попал на границу, автоматически пополняет ряды стражей. Время, когда люди переходили в восьмое измерение путем случайной мутации в переходном возрасте, давно прошло. А родившиеся в восьмом измерении далеко не все хотят выбрать именно этот путь в жизни. В конце концов, ваше величество, вас же не удивляет, что не все жители вашего прекрасного королевства записываются в королевскую службу безопасности?
— Разумеется, нет, господин Иаким.
— Одно время, был введен призыв. Каждый восьмимерный гражданин, по достижении трехсотлетнего возраста, должен был отработать пятьдесят лет в рядах стражей. Потом от этого отказались. Далеко не все способны проявлять необходимое беспристрастие и соблюдать закон. Вот возьмите, к примеру, вашего друга Родована. Насколько я знаю, у него в трехмерном мире остались родители, сестренка и невеста. Вот вы, ваше величество, смогли бы разлучить его с семьей навек?
— Боюсь, что нет.
— А все почему? Потому, что вы мягкосердечны и всю свою жизнь исповедуете веру в гуманизм. А стражи просто не имеют на это права. Но знаете, что я скажу вам, ваше величество, вам должно быть стыдно. При вашей профессии вы должны понимать, что такое долг, и что мир далеко не всегда справедлив.
— Да, господин Иаким, но согласитесь, что как раз мне, при моей профессии, совсем не обязательно иметь дело с подобными вещами лично. Все короли предпочитают поручать грязную работу другим, оставляя чистыми как свои руки, так и свою совесть.
— Вероятно, поэтому, королей и не вербуют в стражи, — с гордым видом человека, решившего для себя важную проблему, проговорил Иаким.
Я пожал плечами. — Вам виднее, господин Иаким. А на счет прогулки, мы с удовольствием. Мы все так мечтали сюда попасть. А уж оказаться в самом сердце Китая мы даже и не мечтали, считали, что это недостижимо. Китай — это ведь страна мечты. Страна летящих пагод, золотых драконов и ожившей каменной обезьяны.
— Только не говорите мне, что вы тоже хотели встретиться с Сунь У-куном! — воскликнул страж.