Стражи границы
Шрифт:
Глава 18 О некоторых симптомах морской болезни
Не знаю, сколько нам довелось поспать. Мне показалось, что в дверь постучали сразу же, как только я задремал.
— Что случилось? — хрипло поинтересовался я.
— Проснитесь, господин Яромир. Штормовое предупреждение. Вам нельзя оставаться под водой.
— Шторм? На границе? — пробормотала Джамиля.
Я вскочил.
— Сейчас идем, Стоян. Но как же мои люди на корабле?
— Всеслав пошел будить капитана.
—
Я был уже одет. В комнату влетел Всеволод.
— Господин Яромир, нужно подниматься.
— Возьми Джамилю, и идите наверх. Стоян вас проводит.
— А вы, Яромир?
— Я иду к капитану.
— Я с вами, — решил Всеволод.
— Ты идешь с Джамилей, Всеволод, — возразил я. — И учти — за ее безопасность я спрошу с тебя.
Всеволод отдал честь и протянул руку Джамиле. Я выскочил за дверь. По счастью, я сразу наткнулся на Лучезара. Впрочем, объяснялось это не моей удачей, а дисциплинированностью капитана. Он забежал ко мне с докладом.
— Идем наверх, Лучезар. Стоян, где здесь можно спрятать корабль от шторма? Какой-нибудь док, или еще что?
— Есть силовой док, господин Яромир, как раз на такие случаи. Пойдемте, я провожу вас.
— Я и сам справлюсь, господин Яромир, — начал было Лучезар, но я перебил его.
— Я не мальчик, Лучезар и не стану путаться под ногами. Пошли в док, там вы возьмете шлюпку и пойдете на корабль. Я буду ждать вас на месте. И вот что, Стоян, корабль можно будет оставить без присмотра? Он не раздолбает всю вашу границу?
— Да, конечно. В смысле можно. Не раздолбает.
— Вот и отлично. Всех людей переведи на берег, Лучезар. И не забудь сам вернуться.
Стоян провел нас в лифт, мы поднялись, почти пробежали по коридору и вышли к торцу восьмиэтажного дома. Тому самому, мимо которого мы переходили границу. Только теперь мы увидели в море светящийся прямоугольник довольно значительных размеров. Сюда мог свободно поместиться наш «Переплут» и оставалось место еще для парочки таких же. У причала плескалась небольшая лодчонка.
— Я не пущу тебя одного, Лучезар, — сообщил я. — Это самоубийство.
— Для меня будет гораздо более верным способом самоубийства взять вас с собой в этот челнок.
— Это одна из разновидностей измеренческих моторок. Принципа действия их я не знаю, а запустить смогу. Стоян, надеюсь, вы включите огни, чтобы мы смогли добраться обратно?
— Разумеется, господин Яромир. Всеслав уже занимается этим вопросом. Но вы уверены, что вам стоит ехать, ваше величество? Я мог бы показать, как управлять этим суденышком господину капитану. Время еще есть.
— В таком случае, я ничем не рискую. Разумеется, я никогда не практиковал, но я магистр общей магии, Стоян. Отставить разговорчики, капитан Лучезар. Садитесь в это корыто и поплыли, морского ежа вам в левый карман.
— А почему в левый? — обалдело переспросил Лучезар, занимая место в лодчонке.
— В тот момент он был ближе к воде, — объяснил я, заводя мотор. — Кстати, вы найдете нашу посудину?
— Возьмите чуточку левее.
— Охотитесь на морских ежей?
— Нет, на «Переплута».
Через пять минут мы уже поднимались на борт «Переплута». Лодчонку мы привязали тросом к кнехту. Лучезар немедленно принялся распоряжаться. На воду спустили баркас, матросы сели на весла, и корабль потянулся вслед за баркасом по черным волнам.
Я стоял у борта, стараясь не путаться под ногами у команды, и не мог понять, вокруг чего возникла такая нездоровая суета. Ну да, волны слегка усилились, но мне уже не раз приходилось сталкиваться и с еще более сильными волнами. И никто ни разу даже и не подумал волноваться.
— Не понимаю, — признался я вслух.
— Господин Яромир?
Я узнал голос второго помощника.
— Не понимаю, вокруг чего такая суета, Радушка. Пограничник сказал, что надвигается шторм, а я не вижу, с чего это он взял.
— Посмотрите на небо, господин Яромир. Видите, какие темные тучи?
— Так ночь же, Радушка! Ладно, кончай разговорчики, иди к команде. Поговорим в доке.
Милорад отдал честь и отошел. Я смотрел на небо и в море и тоже заметил признаки надвигающейся бури. Вот налетел порыв ветра, потом снова стих, и вот, мы, наконец, вошли в док.
— Лучезар, становись на якорь и отправляй всех людей на берег.
Капитан отдал распоряжения. Через несколько минут команда уже была на берегу. Я хозяйственно обошел корабль и не обнаружил ничего интересного, кроме свежей выпечки на камбузе.
— Не понимаю, — второй раз за ночь сообщил я плескавшимся рядом волнам.
— Что случилось, господин Яромир? — спросил капитан.
— Не понимаю, как можно было оставить на корабле горячие пироги. По запаху, они с капустой и с мясом. А вот этот — с вареньем.
Я отправил последний пирожок в рот, нашел бутыль молока, сунул подмышку молоко, в другую руку взял кастрюлю с пирогами.
— Вы как хотите, господа, но я добру пропасть не позволю. К тому же, у меня, кажется, начинается морская болезнь.
Лучезар рассмеялся и взял у меня молоко.
Моя морская болезнь — это была местная шутка. Говорят, что есть люди, у которых морская болезнь проявляется в виде тошноты и головокружений. Я же, как только начиналась качка, со всех ног мчался на камбуз и съедал все, до чего только мог дотянуться. Если бы я поглощал продукты в таком количестве постоянно, то я напоминал бы не плохо прикрытый истлевшей одеждой скелет, а воздушный шарик, который раздумывает, лопнуть ли ему сейчас, или же принять еще порцию воздуха.