Стражи утраченной магии
Шрифт:
Перед дверью каждой лавки стояли подмастерья, показывая товар лицом. Дергая за нити, они заставляли своих змеев танцевать, кувыркаться и совершать в воздухе совсем уже немыслимые трюки. В самом конце улицы был выставлен в ожидании возможных покупателей громадный змей, способный нести на себе человека. Этот змей был размером с двухэтажный дом. Джессан мысленно попросил прощения у тревинисских воинов за то, что усомнился в правдивости их рассказов.
— Как зовут человека, которого вы разыскиваете? — спросил Острый Меч.
Пока они с Джессаном отошли спросить у одного из подмастерьев насчет Арима, Башэ остался вместе с Глазами Зари на улице. Бабушка с неподдельным восхищением разглядывала змеев, когда вдруг что-то отвлекло ее внимание.
— А это кто? — спросила она, ткнув своим скрюченным пальцем.
— Эльф со своей свитой, — ответила Глаза Зари.
Бабушка глотнула ртом воздух и, прежде чем женщина-воин смогла удержать ее, пошла и встала прямо у эльфа на дороге.
Эльф этот был вельможей высоких кровей и принадлежал к Дому Вивалей. Сюда он прибыл, чтобы купить несколько «живых» змеев для армии. Сейчас он направлялся посмотреть один из них в полете и никак не ожидал, что у него на пути окажется какой-то маленький человечек. Вслед за вельможей остановилась вся его свита, состоявшая из военных чинов и телохранителей. Телохранители сразу же обнажили мечи, но вельможа поднял руку, останавливая их.
Бабушка стояла почти рядом с ним. Сама того не подозревая, она пересекла допустимую границу. Эльфы с трудом переносят тесное соприкосновение, однако вельможа был слишком хорошо воспитан и, не желая оскорбить Бабушку, не отступил назад. Увидев ее почтенный возраст, вельможа высоких кровей вежливо поклонился, ибо эльфы с огромным уважением относились ко всем, кто долго прожил в этом мире.
Бабушка с нескрываемым любопытством разглядывала эльфа, начиная от его длинного тонкого носа и миндалевидных глаз, до черных блестящих волос и изысканных одежд. Она не пропустила ни одной мелочи. Благородному эльфу было не по себе под столь пристальным взглядом, который среди его народа сочли бы проявлением крайней грубости. Он не знал, как выйти из этого положения, Эльф не мог себе позволить просто оттолкнуть старуху прочь с дороги, равно как не мог обойти ее, что явилось бы проявлением грубости с его стороны.
— Теперь я могу умереть, — произнесла на языке твитл Бабушка, словно подводя жизненный итог. Свои слова она подкрепила звучным ударом посоха о мостовую.
— Что она говорит? — спросил удивленный эльф у подбежавшей женщины-воина.
— Господин, она из племени пеквеев и никогда прежде не видела эльфа, — объяснила Глаза Зари на эльдерском языке, служившем общим языком народам Лерема. — Она говорит, что теперь может умереть, поскольку дожила до исполнения ее мечты.
— А-а, понимаю, — ответил эльф, слегка улыбнувшись. Он помолчал, подыскивая ответный комплимент. — Скажите ей, что я тоже никогда прежде не видел ни одного пеквея, а потому исполнилась и мечта моей жизни.
Глаза Зари перевела слова эльфа Бабушке, которая громко рассмеялась. Вельможа несколько смутился, потому что громкий смех у эльфов считался проявлением еще большей грубости. Он подал знак своему слуге. Достав большой кошелек, слуга вынул оттуда серебряную монету и с холодным, подчеркнутым достоинством протянул Бабушке. Бабушка с удивлением уставилась на монету, потом лизнула ее языком. Убедившись в подлинности серебра, старуха полезла в один из своих мешочков, висевших на поясе, и стала шарить в нем.
— Она тоже хочет что-нибудь вам подарить, — пояснила Глаза Зари.
— Скажите ей, что в этом нет необходимости, — начал было благородный эльф, но дальнейшие слова застыли у него на языке, когда Бабушка извлекла и подала ему бирюзовую черепаху.
Передав эльфу свой подарок, Бабушка смешно поклонилась, подражая поклону вельможи. Эльф поначалу заявил, что не может принять столь дорогой подарок, однако Бабушка настаивала, усмехаясь и делая выразительные жесты рукой. Эльф возражал ровно столько, сколько требовали правила приличия, затем принял подарок и поклонился еще ниже.
Глаза Зари подхватила Бабушку, которая в ответ тоже стала кланяться и была бы не прочь простоять с эльфом весь день, и увела ее с дороги, дав проход эльфу и его свите.
— Вот как, значит, выглядят эльфы, — проговорила Бабушка.
Испытывая легкое головокружение от своих поклонов, она удобно расселась прямо на пороге одной из лавок, полностью загородив проход. Взбешенный хозяин выскочил из-за прилавка и направился к ней. Однако, увидев Глаза Зари, он вернулся обратно и сел на табурет, бросая оттуда злобные взгляды.
— Ну и что ты думаешь об эльфах? — спросила у Бабушки Глаза Зари.
Бабушка посмотрела вслед удалявшимся эльфам в блестящих доспехах и вышитых шелковых одеждах. Размышляя, она надула губы и выпятила челюсть.
— Вруны они, — наконец ответила Бабушка. — Но врут складно.
Острый Меч, Джессан и Башэ без труда узнали, где найти Арима. На этой улице все знали о делах друг друга. Первый же мальчишка-подмастерье, которого они спросили, указал им нужный дом. Как и все прочие дома, он совмещал в себе лавку и мастерскую.
После яркого дневного света в лавке было сумрачно. Все трое ненадолго задержались на пороге, давая глазам привыкнуть к полумраку. Владелец с радушнейшей улыбкой вышел им навстречу, но тут же остановился, увидев двоих тревинисов и маленького человечка, которого он по ошибке принял за ребенка. Удивленно выпучив глаза, он ткнул пальцем в пришедших, предоставив объясняться с ними одному из своих подмастерьев — рослому, широкоплечему ниморейцу.
— Любезные господа, мой хозяин благодарит вас за то, что почтили своим присутствием его лавку. Но, как вы можете видеть, мы сейчас очень заняты. Хозяин предлагает вам посетить лавки наших собратьев по ремеслу, которые могут оказаться гораздо интереснее нашей…
Говоря все это, подмастерье, двигая руками и лавируя всем телом, пытался вытолкнуть пришедших за дверь и чуть не наступил на Башэ. Джессан вспыхнул от гнева. Подхватив своего друга, он успокоил его и уже собирался сказать подмастерью несколько слов, за которыми явно последовала бы стычка. Острый Меч искоса поглядел на юношу и чуть заметно покачал головой.
— Погоди, дружище, — обратился к подмастерью Острый Меч.
Широко расставив ноги, он уперся руками ниморейцу в грудь и заставил того остановиться.