Стражи Волшебного мира

Брукс Терри

Помимо той помощи, что всегда была у них под рукой, они также имели доступ к огромному опыту и способностям своих родственников скитальцев, Альт Меров, которые жили в Западной Земле в окрестностях Бакрабру на берегах Мириана. Их прабабушкой была Рю Меридиан, которая вышла замуж за Бека Омсфорда, и Реддена назвали по имени ее брата, Реддена Альт Мера. Райлинга нарекли именем любимого дяди. И Рю Меридиан, и Редден Альт Мер прославились своим полетом вместе с друидом Уолкером Бо на борту «Ярла Шаннары» на поиски Паркасии, а позднее Рю сражалась вместе с Ард Рис друидов Грайанной Омсфорд против Федерации и мятежных друидов во главе с Шейди а'Ру. И брат, и сестра были опытными летчиками в свое время; эти способности передавались в обеих семьях и теперь являлись частью собственных талантов Реддена и Райлинга.

Но у них также было и другое преимущество. Оба брата получили магию песни желаний, часть генетического наследства семьи Омсфордов со времен Вила Омсфорда, которая проявлялась в течение многих столетий по собственному усмотрению среди различных членов их семьи. Озвучь свои желания, вложи их в напев и оживи — и песнь желаний сделает для тебя все, что нужно. Можно изменить и переделать все, что угодно. Можно создать что–то новое из старого. Можно воздействовать на поведение живых объектов. Можно влиять на жизнь и смерть.

Это был невероятный, страшный дар — или проклятие, если верить отдельным эпизодам истории семьи Омсфордов. И их прадед, и прабабка обладали этой магией, и она спасла их и многих других за время их жизни, но также калечила и убивала. Это была опасная и не всегда предсказуемая сила. Она миновала их отца, за что их мать была навечно благодарна, но вновь проявилась в близнецах, от чего она не испытывала счастья.

Они пользовались магией не очень часто и не говорили о ней. Особенно перед своей матерью, которая не доверяла магии и тем, кто ею пользовался, в частности, друидам. Она знала, что магия являлась частью ее сыновей — невозможно полностью скрыть ее присутствие, — но понятия не имела, в какой степени они ею пользовались. Они очень тщательно старались сделать так, чтобы она не узнала всей правды, потому что их мать, как и многие другие, имела способность узнавать о том, о чем ей не говорили.

Раз они весьма умело могли скрыть, кто из них кто, то также успешно скрывали и свою увлеченность песней желаний.

Вспомнив об этом, Райлинг остановился и взглянул на своего брата:

— Мы собираемся воспользоваться этим утром песней желаний? — тихо спросил он. — Или подождем другого раза?

Редден тоже замер, затягивая трос. Они лишь немного экспериментировали с магией, чтобы увеличить мощность, вырабатываемую диапсоновыми кристаллами, что, в свою очередь, заставляло спринты лететь быстрее.

— Не знаю. Как думаешь, что нам делать?

Райлинг ухмыльнулся:

— Ты знаешь, о чем я думаю. Одна попытка без магии, одна попытка с ее помощью. Разве ты не это хотел мне сказать?

Его брат пожал плечами, ни одна жилка не дернулась на бесстрастном лице:

— Может быть.

Они вернулись к работе, заканчивая подготовку обоих спринтов к полету. Когда все было сделано, они обошли суда и освободили их от замков, которые крепили их к прицепам. Последняя проверка управления убедила их, что все готово и функционирует, как положено.

— Это будет весело, — усмехнулся Редден.

— Если мы выживем, — ответил Райлинг.

Они легли в кабинах, обратившись лицами к Радужному Озеру, закрепили ремни безопасности и бросили последний взгляд друг на друга.

— Сначала быстрый кружок над озером и обратно? — спросил Райлинг.

— Туда, обратно и прямо в Шреддер.

Кивнув друг другу напоследок, они открыли парсионные трубы, отчего надулись световые паруса. Радианные тяги немедленно начали светиться, и они услышали гул диапсоновых кристаллов, оживших от солнечной энергии. Браться взялись за управление, спринты резко качнулись, оторвались от своих подставок и направились к озеру.

— Полетели! — прокричал Редден.

Райлинг до упора надавил рычаги двигателей вперед, и его спринт рванулся с быстротой и силой броска болотного кота, рассекая воздух гладким корпусом, как ножом, с раскачивающейся от такого ускорения мачтой и бьющимися по бокам световыми парусами, едва не касающимися макушки его головы. Спринт пролетел над окружающим лесом, скользя так близко от верхушек деревьев, что Райлинг услышал, как их ветки царапают нижнюю часть корпуса. Моментально среагировав, он слегка направил вверх свое судно, подальше от этой опасности, заметив краем глаза гладкий черный корпус спринта своего брата. Ветер хлестал ему в глаза, заставляя их слезиться, и он ту же вытер свое лицо плечом.

Братья Омсфорды вместе преодолели крону леса, граничащего с Радужным Озером, проскочили береговую линию и вырвались на простор, скользя примерно в двадцати ярдах над поверхностью воды. Они направились на север над обширной водной гладью, которая блестела под ними синевой, отражая солнечный свет и небо. Сегодня озеро было спокойным, никаких волн, никакого ветра. Солнце светило высоко над головой на совершенно безоблачном небосводе. Все вокруг было ярким, четким и чистым, и, выбравшись на эти просторы, они ощутили вкус этого озера и его прохладу.

Минуло несколько минут до того, как Райлинг заметил круговой жест Реддена, показывавшего, что он готов развернуться к Шреддеру. Райлинг ответным жестом показал, что он тоже к этому готов, и покрепче ухватился за механизмы управления. Даже за те несколько дней, что он не летал, занимаясь подготовкой спринтов, он забыл, как же свободно и замечательно на них летать. Ничего подобного просто не было, даже близкого к этому. Летать на больших скиммерах, транспортных или разведывательных кораблях доставляло удовольствие, однако они были медлительными, громоздкими и предсказуемыми по сравнению со спринтами. Все дело было в скорости. Когда он летел таким вот образом — быстро, свободно и едва управляя полетом, — создавалось впечатление, как будто он может улететь от всего и подняться к звездам. Иногда ему так и хотелось это сделать. Он чувствовал, как жизнь давит на него своими ограничениями и обязательствами, требованиями и надеждами, и все, о чем он мог думать — освободиться от всего и улететь далеко–далеко.

Это был эгоистичный образ мышления, но он знал, что Редден ощущал то же самое. Они разговаривали о том, что будут делать, когда станут достаточно взрослыми, чтобы покинуть дом и окунуться в большой мир, познавая, что же их ждет там. Если бы они захотели, то могли уйти уже сейчас; ведь у них было достаточно способностей и амбиций, чтобы проложить свою дорогу в жизни. Однако пока что они не стали взрослыми, а их мать ясно дала им понять, что они не покинут родной дом, пока не повзрослеют. Их отца не было уже десяток лет, он погиб при крушении воздушного корабля — в результате несчастного случая, потрясшего и ожесточившего их мать, после чего она решила, что защитит своих детей. Как будто это было возможно, подумал Райлинг. Как будто можно защитить детей от того, что может случиться в их жизни. Или даже от них самих и их порывов.