Стражи. Боги холода
Шрифт:
– И вы не боитесь улетать в такое время?
– Боюсь. Очень боюсь, Олаф, – серьезно проговорил Вяземский, глядя на норвежца. – Но ситуация такова, что надо встретится с Кёлером. Причем, лично. В данном случае, я опасаюсь задействовать традиционные каналы связи, а выходить через тонкие слои – слишком опасно. Сами знаете, насколько быстро это отследят в Приграничье. Только внимание к себе привлечем. Но, ситуация, сложившаяся со «Спецотделом» вызывает у меня глубокую тревогу, поэтому я хочу получить от Кёлера полную картину активности. А самое главное – если «Спецотдел»
– Даже так… – повторил Олаф фразу, с которой начался разговор.
– Именно – кивнул в ответ Вяземский и сменил тему, – так что скажете по поводу моих построений?
– На сто процентов совпадают с моими, шеф. Но на один вопрос мы так и не ответили.
– Что именно затевается?
– Точно.
– А вот это вы и постараетесь выяснить, пока я буду гулять по Берлину, – улыбнувшись, обрадовал Олафа Вяземский.
Предложение Вяземского, его доброжелательный мощный напор, настолько ошеломили Татьяну, что она полностью упаковала сумку, собрала необходимые документы, убрала квартиру и покормила Мурча за два с половиной часа.
После чего села на кровать, и поняла, что делать больше нечего.
Ах, да, позвонить маме.
Не сообщая ненужных подробностей, она сообщила, что улетает на пару дней, благодаря знакомой из турагентства. Знакомая такая у Тани действительно была, но номер ее телефона Татьянина мама не знала, так что проверить информацию не могла… В результате, обрадованная Светлана Игоревна закончила разговор, уверенная, что любимой дочке наконец-то удастся отдохнуть и отвлечься после аварии.
Минут сорок Таня неприкаянно бродила по квартире, понимая, что делать ничего не может, разговаривать ни с кем не хочет, а уходить куда-то из дома попросту страшно.
В конце концов она со вздохом села за рабочий стол и включила ноутбук. Если уж убивать время, то с пользой. Вяземский просил собрать информацию, которая могла бы объяснить, что ищет Лесто среди московской эзотерической публики.
Все, что говорил ей Ян, она помнила, но происходящая вокруг чертовщина до сих пор не укладывалась в голове.
Спецслужбы, шаманы, зомби с обрезками труб, несчастный случай, явно отдающий убийством. Дикая эта авария, после которой впору бежать в церковь и свечки ставить.
Не бывает такого в двадцать первом веке.
В этот момент она неловко повернулась, и плечо протестующее заныло.
А ты говоришь, не бывает! – сказала она самой себе, и решительно выбросила из головы мысли о том, что может быть, а чего нет.
Однако, подумала она, шевеля пальцами над клавиатурой, – что именно искать? Какие отправные точки? Из чего исходим?
Вяземский говорил что-то о Темном Знании. Причем, произносил
Следовательно, надо как можно больше узнать о всяческой нечисти.
И она набрала запрос.
С раннего детства у нее проявилась одна особенность, позволившая Татьяне стать очень неплохим журналистом, но сделавшая ее абсолютно непригодной для монотонной офисной работы – увлеченность.
Если дело ее интересовало, она уходила в него с головой, и напрочь забывала об окружающем мире. Вывести ее из этого состояния могли только внешние обстоятельства. Например, как сейчас, разразившийся музыкой коммуникатор.
Вздрогнув, Таня схватила аппарат.
Звонил Вяземский.
– Таня, здравствуйте. Я заеду за вами завтра в шесть. Вылетаем в восемь утра, но все вопросы уже решены, так что, мы можем особо не спешить.
– Х-хорошо. Я готова. – Таня все еще не до конца верила в происходящее, а потому сама не знала, как реагировать.
– Простите, что поздно вам сообщил, – в голосе Вяземского явно чувствовались извиняющиеся нотки, – но мне только недавно принесли ваш паспорт.
– Ой, а сколько время? – Таня только сейчас догадалась посмотреть на часы.
Оказалось – уже половина двенадцатого ночи.
Если Ян заедет в шесть, то встать надо не позже пяти.
И стоило ли ложиться?
Подумав, решила, что – стоит. Но, перед тем, как отправиться в постель, она решила распечатать наиболее интересные статьи, и упорядочить мысли, записав основные пункты в любимую молескиновскую тетрадь.
Закрыв глаза, она почти моментально провалилась в полузабытое состояние, часто бывшее ее спутником в студенческие времена. В голове гудели слова, причудливо переплетаясь, теснились образы, голова кружилась от обилия звуков и картин.
По опыту, она знала, что успокоить этот кавардак, можно только одним способом – свернуться калачиком, поймать один из образов, уцепиться за него, и потихоньку упорядочивать информацию.
Обычно, минут через двадцать, она засыпала, а, проснувшись, обнаруживала, что самая суть узнанного накануне, крепко осела в голове.
Мелькнула картинка, увиденная на одном из сайтов – изображение Чернобога.
Темное худое лицо с острой бородкой клинышком, недобрый внимательный взгляд больших черных глаз устремлен куда-то вверх и в сторону. На голове божества – корона с острыми грубо обработанными зубцами разной величины, обруч короны украшают необработанные драгоценные камни.
С него Таня и начала сегодня свои поиски. Конечно же, она понимала, что этот «интернет-рейд» не более чем баловство, попытка убить время и даже студент исторического факультета, скорее всего, засмеет результаты «изысканий». Но процесс оказался на редкость увлекательным, а то, что она узнала, наверняка поможет ей сделать не один материал.
Она уцепилась за образ Чернобога, и принялась раскладывать по полочкам факты, вымысел и домыслы.
Вяземский просил узнать, чем именно мог интересоваться Лесто, что узнавать у людей, увлекающихся эзотерикой и славянским язычеством.