Стрела Чингисхана
Шрифт:
– Говорят, скоро всю полицию, что за рулем ездит, заставят на права заново сдавать, – проговорил Чанышев в ответ на смех водителя. – Давно пора, а то каждый второй ездит на уровне кошки на коньках.
– Кто заставит? – не понял водитель.
– Законопроект в Думу внесен. Слишком много аварий из-за таких вот, как ты, не умеющих ездить.
– Я с самого детства езжу, и ничего…
– И до сих пор не научился? Значит, тебя вообще к машине подпускать нельзя.
С другой стороны из «Газели» вышел полицейский подполковник. Он выглядел хозяином в любой ситуации,
– Что здесь происходит? Почему машины стоят? – Подполковник строго посмотрел на Чанышева. – Не вижу погон под бронежилетом. С кем имею честь?..
– Капитан Чанышев, спецназ ГРУ, товарищ подполковник, – представился Валерий Николаевич. – Засада у дороги была. Заложен сильный фугас, в кустах восемь бандитов, хорошо вооружены. Были вооружены…
– Где они? Был взрыв?
– Бандиты уничтожены до взрыва. Взрывное устройство деактивировано нашими саперами. Вот наш комбат бежит, подполковник Разумовский, он все объяснит.
– Он объяснит… – подтвердил Разумовский, приближаясь. – С кем имею часть беседовать?
– Подполковник полиции Магомедов, районный отдел полиции Хасавюрта, – представлялся подполковник так, словно он от рождения был по крайней мере президентом всех вместе взятых президентов США.
Разумовский поднял к уху трубку и сказал:
– Товарищ генерал, слушаете, да? Здесь подполковник Магомедов из Хасавюртовского райотдела. Я его оставляю на месте за себя. Он встретит следственную бригаду. Я рапорт напишу и с ним оставлю. Так точно. Я не могу ждать. Еду на свое задание. Да-да… Он самый. Хорошо, передаю трубку. – Комбат протянул трубку подполковнику полиции: – С вами будет разговаривать генерал-майор Гаджимуратов, начальник оперативного штаба Антитеррористического комитета республики.
Подполковник полиции вдруг потерял все высокомерное выражение своего лица, почти робко взял трубку и отошел, чтобы никто не слышал его разговор.
Подполковник Разумовский, не теряя время, присел на подножку грузовика, вытащил из планшета стопку бумаги и ручку и начал писать рапорт. Армия приучает к краткому изложению любых фактов, и потому все данные Разумовский сумел уместить на половине странички.
Вернулся подполковник Магомедов и уже не потребовал, а попросил рассказать ему все по порядку.
– Во-первых, трубку верните, – протянул руку Разумовский, и Магомедов, смутившись, вытащил трубку комбата из своего кармана и отдал хозяину. – Во-вторых, я все изложил в рапорте. Вам необходимо будет передать его руководителю следственной бригады. Она уже выехала и, я думаю, скоро будет здесь. Вот документы убитых. Вот портрет Чингисхана. Я описал в рапорте, откуда он взялся и для чего, видимо, предназначался. Снизу приписан мой телефонный номер. Будут у следаков вопросы – пусть звонят. А мы спешим. Удачи вам…
Чанышев бегом побежал к БМР, с разбегу умудрился вскарабкаться на башню и ловко нырнул в люк.
– Молодцы, ребята, отлично отработали, – поблагодарил капитан экипаж. – Спецназу ГРУ работы не оставили. Наши даже на выстрел подбежать не успели, как вы все завершили. Обязательно в рапорте вашу стрельбу отмечу…
Решив, что часть пути завершена, и весьма успешно, капитан Чанышев уже не так внимательно смотрел в тепловизор, и почти не разговаривал по связи с подполковником Разумовским. Весь маршрут был просчитан минувшим вечером. Появляться в Махачкале у спецназовцев особой необходимости не было, отмечаться визитом в кабинет руководства того или иного уровня они не любили, и потому сразу за Хасавюртом капитан дал приказ механику-водителю:
– Скорость максимальная, насколько позволяет дорожная обстановка. Гони, чтобы не скучать. Лучше будет, если никого не раздавишь.
Но эта дорога значительно отличалась по загруженности от дороги в Махачкалу. Здесь и машин было намного меньше, и само дорожное полотно этими машинами было не так сильно побито.
В сам Кизляр, хотя там им и предлагали место в казарме, решили не заезжать. Главная дорога проходила прямо, а в Кизляр нужно было поворачивать направо и ехать еще восемь километров. Но колонна предпочла сразу проделать десятикилометровый путь до поворота на Терекли-Мектеб, и только после этого выехали уже на более узкую боковую, почти не имеющую насыпи и кювета дорогу. Через двадцать восемь километров пути Разумовский все же вышел на связь:
– Валерий Николаевич, смотрю в карту. Через два километра поворот на ветеринарную станцию. Прямиком поедем, через степь. Через Терекли-Мектеб слишком долго.
– Я помню, товарищ подполковник. Я же вчера себе на карту маршрут нарисовал. И механика-водителя проинструктировал. Он следит за дорогой. Свернем вовремя.
Доехав до поворота, водитель повернул напрямую в степь. Как раз в это время колонну обогнали две машины. Одна – гражданская, которая проехала дальше, а вторая, полицейская, остановилась. Из машины вышел полицейский и махнул рукой. Остановилась и боевая машина разведки.
– Что вы хотели? – высунулся из люка Чанышев.
– Куда путь держите? – не глядя на капитана, но внимательно рассматривая БМР, спросил полицейский в бронежилете, скрывавшем его погоны. Он явно был не ногайцем.
– Туда… – показал рукой Валерий Николаевич.
– Откровенное признание, – ухмыльнулся полицейский, но тут же перешел на решительный и даже грубый тон. – Я не из любопытства спрашиваю. Мы здесь за порядок отвечаем и должны знать, что у нас под носом происходит, – и разразился длинной непереводимой тирадой.
– Пошлите официальный запрос в оперативный штаб Антитеррористического комитета, – посоветовал Чанышев. – Генерал-майор Гаджимуратов, может, что-то вам объяснит, а может, и даже скорее всего, ответит вам вашими же словами, только более конкретными. Он, я слышал, любит такие выражения. А если вам не сообщили, значит, не сочли нужным поставить вас в известность. С вами просто не посчитались.
– Не скажете, значит? – спросил уже с угрозой в голосе полицейский.
Капитан не ответил ему, нырнул в люк и скомандовал: