Стрела гламура. Кляча в белых тапочках
Шрифт:
– Не сейчас! – И решительно протопала прямиком в свою комнату, даже не сняв шубу и сапоги.
Мы с Иркой проводили ее удивленными и встревоженными взглядами. Из гостиной выступил Колян, за которым на манер мантии волочилась тюлевая занавеска.
– Катюша, добрый вечер! – как ни в чем не бывало сказал он великосветским тоном, который удивительно хорошо сочетался с кружевной монаршей мантией.
– После! – невежливо обронила Катька, сворачивая в свою комнату.
Хлопнула дверь, со скрежетом провернулся ключ в замке. Ирка почесала в затылке.
– Что
– Если не знаешь, что сказать, лучше помолчи, не морочь нам головы! – попросила я.
Муж, однако, не стал молчать и тут же высказался еще, явно желая утешить расстроенную Ирку:
– По крайней мере, на этот раз Катерина шла по коридору с открытыми глазами!
– Видимо, с семинаром по кожному зрению что-то не сложилось, – пробормотала я.
– Она шла с открытыми глазами – это раз. И второе: она ничуть не прихрамывает! Печатает шаг, как кремлевский гвардеец! – обиженно заметила Ирка, загибая пальцы на руках. Не задействованные при счете пальцы она тоже завернула и получившимся кулаком погрозила закрытой двери Катькиной комнаты. – Похоже, мы были правы, негодяйка нас жестоко разыграла!
– Ничего, лучше дружеский розыгрыш, чем настоящее несчастье! – примирительно сказала я. – Радуйся, что твоя подопечная не попала под машину, не поскользнулась на льду и не стала жертвой похищения с целью получения выкупа.
– Да, в таком контексте ситуация выглядит поприятнее! – подумав немного, согласилась подруга.
Она заметно повеселела и минут через десять попыталась подступиться к Катерине, засевшей в своей комнате, с ласковыми речами, но Катька в разговоры через дверь не вступала. Поерзав по щели у дверного косяка максимально развернутыми ушами, мы с Иркой уловили звуки рыданий, отчасти приглушенных подушкой. Ирка опять помрачнела и некоторое время настойчиво скреблась в дверь, пока не поняла, что это бесполезно.
– Пусть девочка поплачет и успокоится, тогда и выяснишь, что с ней случилось, – посоветовала я.
– Я бы предпочла обратную последовательность, – проворчала Ирка.
Из этого можно было сделать вывод о том, что любопытство ее томит даже сильнее, чем беспокойство. Однако от Катькиной двери подруга отступилась и, чтобы занять себя чем-нибудь полезным и созидательным, отправилась в кухню готовить ужин. Это ее решение нами было единогласно одобрено, я даже помогла поварихе почистить овощи для рагу, а Колян, надев Моржикову стеклянную маску для подводного плавания, порезал лук.
Часа через полтора мясное рагу заблагоухало на весь дом, приободрившаяся хозяйка и не страдающие от отсутствия аппетита гости сгруппировались в гостиной вокруг накрытого стола, но добровольная затворница Катерина дивными ароматами не пленилась и к ужину не вышла.
Зато к вечерней трапезе поспели незваные гости.
Об их прибытии нам также сообщил Масяня. Улучив момент, он стащил из вазочки на кухонном столе пригоршню
Памятуя о том, что малыш сегодня вечером уже имел успешный опыт работы впередсмотрящим, я торопливо сунулась в окно и увидела, что под ним действительно имеется незнакомый черный автомобиль. Правда, это был не «бумер», то есть не «БМВ», и в данный момент он не катался. Автомобиль неподвижно стоял перед закрытыми воротами, сверкая фарами и сигналя клаксоном.
На призывное «пам-пам!» из кухни прибежала Ирка. Я сняла с подоконника самодеятельного артиста Масю, который от пения перешел к пляскам и в прыжке закрывал нам обзор, рискуя при этом сверзиться на пол. Подруга присмотрелась к лже-«бумеру», улыбнулась и обрадованно сказала:
– Какое счастье! Это же Катькин родитель пожаловал, сам господин Курихин, это его черный джип!
Иркина радость была заразительна. «Самого» господина Курихина мы вышли встречать почти в полном составе, за исключением одной лишь Катерины, продолжающей прятаться за закрытой дверью. Собрались в прихожей, на ковровой дорожке.
– К нам приехал наш любимый Андрей Петрович дорогой! – с цыганской удалью распевал Колян, прихлопывая себя ладонями по коленкам.
Мои родные и любимые сегодня весь день упражнялись в вокале.
– Кто там? Кто там? – нетерпеливо подпрыгивая, возбужденно гомонил Масяня.
Ирка помчалась открывать дорогому гостю дверь и по пути размашисто перекрестилась на репродукцию шишкинской картины с тремя медведями, висящую в проеме между двумя большими шкафами.
– Слава тебе, господи! – воскликнула она. – Дождались! Теперь все образуется! Авось добрый папочка Курихин заберет от нас свою тронутую детку!
Как только Андрей Петрович вошел в дом и открыл рот, стало ясно, что святая медвежья троица приняла Иркину горячую молитву благосклонно.
– Добрый всем вечер, а вот и мы! – радостно возвестил отец блудной дочери. – Мы за Катюшей приехали!
По Иркиному счастливому лицу было видно, что вечер и в самом деле имеет тенденцию к существенному его улучшению. Я с интересом разглядывала толстяка, употребляющего вместо местоимения «я» монаршее «мы», и тут позади господина Курихина кто-то повторил:
– Добрый вечер!
Оказывается, местоимение «мы» объединяло Катькиного папу и еще одного представительного джентльмена. Просто мы не сразу разглядели его за шаровидным телом господина Курихина. Сам Андрей Петрович шутливо отрекомендовал своего спутника так: