Стрела гламура

Логунова Елена Ивановна

— Слышим! — машинально поправила я.

Сверху, оттуда, где за крутым лбом Лысой горы начиналась сумасшедшая бобслейная трасса, уже несся дикий крик. Визгливо орала Катерина.

Спустя мгновение мы ее увидели. Катька летела по ледяному желобу, как красно-белая ракета. Через секунду ракет на трассе стало две, потому что Вадим стартовал с небольшим опозданием и катился метрах в трех за Катькой.

Лиц их на большом расстоянии не было видно. Я вскинула бинокль, который предусмотрительно прихватила с собой, но опоздала. Полет

живых ракет скрыло от глаз зрителей облако снежной пыли. Ледяной желоб вчера припорошило снегом, но он был легким, сухим и не мог существенно замедлить скольжение.

Наверное, у Катьки захватило дух, потому что вторую половину спуска она совершила в гробовом молчании. Красно-белую фигуру вынесло в большой сугроб метрах в десяти от нас, а сине-желтую уже на финише закрутило и выбросило за борт желоба.

Я схватила Масю и прижала к себе, а Ирка и Колян бросились вперед, к Катьке и Вадиму. Оба лежали совершенно неподвижно, запорошенные снегом, похожие на прорвавшиеся мешки с мукой, только не серые, а цветные.

— Что? Что там? — срывающимся от волнения голосом крикнула я.

— Все, — растерянно сказал Колян.

Он перевернул желто-синий куль и повторил:

— Все.

— Катька, дура ты такая! — плача, ругала родственницу Ирка. — Идиотка ненормальная! Ты живая или нет?

Я услышала слабый голос Катерины, бубнящей что-то невнятное, и перевела дух. Значит, Катерина жива, а Вадим погиб! Надо же!

Мы с Масей медленно побрели прочь.

— Скажите Анатолию, пусть подъедет сюда! — крикнул нам вслед Колян.

Я кивнула и вопросительно посмотрела на Ирку.

— Тараскин переломался, когда кувыркался по склону, разбил себе голову и свернул шею! — без должного сочувствия сообщила подруга, догнав нас с Масей. — А Катька, похоже, только руку сломала!

Пострадавшую она сначала волокла на плече, а потом вздернула на руки, прорычав:

— Нет уж, теперь не дергайся, я тебя понесу! Как-нибудь дотащу такую доходягу, не надорвусь!

Даже с Катькой на руках моя могучая подруга шла по снегу не хуже ратрака. Вспомнив о вездеходной технике, я оглянулась на квадроцикл, прилипший к ледяному боку Б-52.

— Катя! Ну, почему нельзя было спуститься вниз на машине? — с укором спросила я. — Почему вы оставили квадроцикл?

— Он заглох, — прошептала она и закрыла глаза.

— Отстань от нее! — рявкнула на меня Ирка. — Не видишь разве, что человеку плохо? Машина ее волнует! Заберут машину, не беспокойся!

Я вообще-то о квадроцикле и не беспокоилась, мне просто хотелось понять, какого дьявола молодоженов понесло на безумный бобслейный спуск, но с вопросами пришлось повременить. Сначала мы уложили Катерину в постель и по телефону вызвали врача из туркомплекса.

Стремясь обеспечить Катьке полный покой и максимальное удобство, мы не потащили ее на второй этаж, а устроили на первом, в комнате Дины, которую по такому случаю безжалостно разбудили.

Семендяева тоже подняли — за компанию. Гуляки всласть повеселились в ночном клубе, вернулись из туркомплекса глубоко за полночь и не выспались. Мне показалось, что Антон даже не сразу понял, какая новая трагедия у нас приключилась, а Дина отреагировала на известие о гибели Тараскина весьма цинично.

— Повезло Катюхе! — завистливо сказала она. — Вышла за миллионера и сразу же овдовела! Счастливая женщина!

У нас с Иркой было несколько иное представление о женском счастье, но мы не стали делиться им с алчной девицей. Главным образом, потому, что нам в тот момент было не до диспутов на морально-этические темы. Хватало других проблем.

Из туркомплекса приехала машина «Скорой помощи» — не привычный взгляду микроавтобус с красным крестом, а вездеход отечественного происхождения, «ЛуАЗ» в стиле «милитари» — камуфляжной окраски, с болотно-зеленым брезентовым верхом. Вместе с доктором приехали уже знакомые нам парни-охранники. Они прямиком направились в тот самый гараж, который все активнее использовался не по прямому назначению, а эскулап осмотрел Катерину и заявил:

— Вы в рубашке родились, милочка!

Руку Катька не сломала, а только вывихнула и ребенка не потеряла, хотя такая угроза была вполне реальна. Доктор вправил вывих, вкатил Катьке какой-то укол и велел ей соблюдать полный покой. Дина осталась при подруге в качестве сиделки, а мы с Иркой пошли готовить завтрак на всю ораву, потому что Анатолию снова было не до поварских хлопот. Он в паре с Семендяевым уехал на ратраке за квадроциклом, который не просто заглох, а основательно поломался, так что его пришлось буксировать на тросе.

— Сплошное невезение! — сказал по этому поводу Антон Коляну.

Он так и не успел покататься на квадроцикле и откровенно жалел об этом. Я испытующе посмотрела на собеседников и промолчала, хотя могла сказать, что причиной большинства бед последнего времени является не невезение, а злая воля одного человека. Однако публика потребовала бы обстоятельного рассказа, а к нему я пока не была готова.

20

— Просто чудо, что бедняжка Катерина цела и почти невредима, а гадский Тараскин убился насмерть! — сказала Ирка, когда мы с ней уединились в кухне.

Она заглянула в холодильник и задумалась:

— Чем бы накормить народ? Из быстрой еды только сосиски.

Она одну за другой сняла с полки упаковки с сосиками, квадратной башней сложила их на столе и вернулась к прерванной теме:

— Нехорошо так говорить, но мне Тараскина ничуть не жалко, своими гнусными делами он вполне заслужил суровую божью кару.

— Он, может, и заслужил, а мы-то чем господа прогневили? — возразила я. — За что нам такое жуткое приключение — три трупа за двое суток? Не так я мыслила себе активный отдых!