Стрела Купидона
Шрифт:
— Обставлено со вкусом, правда? — заговорила Кэрри. — Мистер Доминик все переделал, когда его брак распался. Что же, это понятно. Никто не смог бы спать с его воспоминаниями.
Или с моими, подумала Фиби.
— Когда мы пойдем покупать рождественскую елку? — нетерпеливо спросила за ленчем Тара. — Мы могли бы нарядить ее к приезду папочки.
— Прекрасная мысль, — улыбнулась ей Фиби, довольная, что девочка выглядит гораздо менее подавленной.
— Пожалуйста, пойдем сегодня днем, — взмолилась Тара. — Вечером я должна быть дома, потому что папа обещал звонить мне.
Сердце
— В таком случае нам лучше поторопиться, — не задумываясь, быстро откликнулась она.
В просторном помещении, где хранились елки, стоял восхитительный хвойный аромат. Народу было немного, рождественский ажиотаж еще не начался.
После долгих обсуждений Фиби и Тара остановили свой выбор на елке среднего размера, у которой к тому же были живые корни.
— Мы сможем посадить ее в нашем саду после Рождества, — счастливо предложила Тара.
Остаток дня они провели, разбирая большую коробку с игрушками и гирляндами, которую откуда-то извлекла Кэрри. Из пластилина они вылепили Купидона со стрелой для верхушки елки. Купидон получил крылышки из старых кружевных занавесок и золотую стрелу. Таре он казался идеальным.
У нее много чего было рассказать отцу во время долгожданного телефонного разговора. Фиби видела, как быстро Тара, услышав звонок, помчалась в холл.
Доминик, подумала она, окажется просто счастливчиком, если ему удастся вставить словечко.
Но вероятно, ему это удалось, потому что внезапно Тара вернулась.
— Фиби, папа хочет что-то сказать тебе, — объявила она. Вид у нее был встревоженный. — Надеюсь, он не сердится, что я не пошла в школу.
Однако далекий голос, звучал вполне радостно. Доминик просто интересовался, как дела у его дочери.
— Тара сказала, что перебралась в вашу комнату? Я… я надеюсь, вы не возражаете? — спросила Фиби.
— Если так спокойнее… А как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, — ответила она с излишним оптимизмом. — У меня был отличный день.
— Мой тоже оказался не слишком плох. — Он помолчал. — Возможно, я вернусь раньше, чем ожидал. Доброй ночи, Фиби. Будьте умницей. Берегите себя.
Она медленно положила трубку, чувствуя, как неровно бьется ее пульс.
— Ты вся красная, — сказала Тара и добавила: — Я думаю, нам нужно купить белой омелы.
Фиби ожидала, что этим вечером Тару будет непросто уложить в кровать, но девочка повела себя на редкость послушно.
— Чем скорее я усну, тем скорее наступит следующий день и приедет папочка.
Кэрри ушла в поселок на рождественский вечер женского общества, и дом казался пустым и тихим.
Фиби залезла на высокую табуретку, чтобы подровнять крылышки и стрелу Купидона.
— Так лучше, — оценила она, запыхавшись после недолгих усилий.
— Намного, — похвалил веселый мужской голос сзади нее, и чьи-то руки обхватили ее за талию и сняли со стула.
Уже когда ее губы раскрылись в вопле испуга, она поняла, что узнала этот голос, и ее сердце ушло в пятки. Она вырвалась.
— Тони, Тони Кетери! Что, черт побери, ты здесь делаешь?
— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — по виду Тони можно было понять, что он ошеломлен не меньше. — Где старина Дом?
— В данный момент его здесь нет. — Она посмотрела на него с ненавистью. — Он тебя
Тони засмеялся:
— Я бы так не сказал, но он знает, что я всегда неожиданно сваливаюсь ему на голову. — Он в свою очередь посмотрел на нее оценивающим взглядом. — Каково же твое оправдание?
— Я здесь работаю, — сухо проинформировала она. — Я — няня его дочери.
— Серьезно? — Его брови взметнулись от удивления. — Вот те раз! Надо полагать, ваша первая краткая неожиданная встреча прощена и забыта?
Фиби не решилась сказать правду:
— Разумеется.
— Как интересно, — произнес он тихо. — Мое впечателние о Доме в корне поменялось. Но говорят, что время лекарь. — Тони подошел к столику с напитками и плеснул себе щедрую порцию виски. — Не желаешь присоединиться? — Он помахал ей графином. — Ах, нет, я совсем забыл. Ты, кажется, предпочитаешь водку?
— Ты мне омерзителен!
Он засмеялся.
— Раньше ты чувствовала совсем иное, моя дорогая. Было время, когда не могла надышаться на меня.
Фиби подошла к двери.
— Я думаю, тебе лучше уйти.
— Приказываешь? Слишком быстрый переход от няни, дорогая, в члены семьи. — Он злобно улыбнулся, глядя на ее испуганное лицо. — Ты не знала, что Дом и я состоим в далеком родстве, правда? Значит, вы не обсуждали события шестилетней давности, иначе он наверняка сообщил бы тебе.
— Боже мой! — Фиби вспомнила беседу с Кэрри. — Ты его сводный брат!
— Дошло… — заметил он небрежно и отхлебнул виски, задумчиво глядя на нее. — Выходит, это по-прежнему большой секрет. Как интересно и как выгодно!
— Отчего же?
— Ну, с одной стороны, ты перестанешь мне приказывать, — сказал он с неожиданной холодностью. — Это, если ты хочешь, чтобы твоя тайна так и осталась тайной. А я не думаю, что ты бы задержалась здесь надолго, если бы Дом узнал, кем ты была на самом деле. Только представь себе; он позволяет маленькой дряни, которую он вышвырнул из своего дома, присматривать за своим драгоценным ребенком! — Тони сокрушенно покачал головой. — Он и мне сказал несколько крепких слов, по правде говоря, почти непростительных. Серена, видишь ли, имела обыкновение встречать его подобным образом, когда была в хорошем расположении духа. Проблема в том, что ей было свойственно приветствовать многих таким же образом, включая меня. И Дом застукал нас. В своей комнате. На своей кровати. — Он состроил гримасу. — Большая непростительная ошибка. Я стал в полном смысле слова персоной нон грата, и бедная, несчастная Серена — тоже. Таким образом, я пытался вернуть его расположение, предложив ему замену. В конце концов, обнаженная блондинка на кровати чертовски похожа на другую. Если не считать того, что ты была совершенно неопытной, — добавил Тони.
Он осмотрел ее с ног до головы. Его улыбка заставила Фиби съежиться.
— Я мог и сам насладиться тобой, по правде говоря. Голая, ты похорошела на сто процентов. Восхитительное маленькое непорочное тело.
— Не знаю, чего ты пытаешься добиться, только ничего у тебя не вышло. Я хотела бы, чтобы ты ушел.
— Что же, здесь мы расходимся. — Тони налил себе еще немного виски. — Потому что я остаюсь. Полагаю, Дом все еще держит этого старого дракона в экономках? Вытащи-ка ее из постели, будь добра, и заставь приготовить мне что-нибудь поесть на скорую руку.