Стрелочник
Шрифт:
— А Стрелочник?
— Определяет маршрут.
— То есть — решает, что мне нужно вспомнить?
— Да.
— А почему я сам не могу это решить?
— Вы же не Стрелочник.
— Он лучше меня знает мою жизнь?
— Ему не нужно знать вашу жизнь. От него требуется правильно перевести стрелку. Мелочь… если не считать того, что стрелок — огромное множество. Знаете, почему он такой необщительный? Ежесекундно у него под контролем тысячи развязок, и…
— Не понял. Клиента нет, а ваша сеть все равно работает?
— Конечно. Наш клиент — человек
— Вот как, — я криво усмехнулся. Образно-жаргонный стиль разговора начал действовать на нервы. — Это хобби у них такое — прокатиться в поезде туда-обратно?
— Древнейшее человеческое хобби — вспоминать прошлое и фантазировать о будущем. Так понятнее?
— Хм. А что я выигрываю, если выхожу на станции? Тоже всего лишь воспоминание.
— Не совсем. Для вас, — Диспетчер пару секунд помолчал, — это возможность оглядеться и увидеть ситуацию именно такой, какой она была на самом деле. А не такой, как запомнилась… Повлиять на нее вы, разумеется, не сможете. Для тамошних людей вы — галлюцинация. Любой встречный забудет о вашем существовании, как только отвернется… Но ведь те, кто не покидает вагон, в принципе не видят ничего нового. Лишь то, что уже проезжали раньше.
— Ага. И видят исключительно потому, что им позволяет Стрелочник. Не будь Стрелочника, никто бы ничего не вспоминал.
— Разумеется.
— Как же раньше без него обходились?
— Стрелочники были всегда… ну, для вас — все равно, что всегда. Стрелочников вывели в смутные времена, когда человечество стояло на грани гибели. До этого в мире жили совсем другие люди. Другая структура мышления… Воспоминания о Стрелочниках, кстати, дошли до ваших времен в виде мифов. Шива Тысячерукий, например.
— Бог-разрушитель.
— Увы. Молва часто переиначивает смыслы. Коль скоро Стрелочники появились во время умственной эпидемии, в разгул хаоса — кому ж, как не им, приписать этот хаос. Вот вам и Разрушитель.
Ощущение сна улетучилось. Чего здесь больше — лапши для повернутых на мистике легковеров, или реальной шизы?.. Решение было принято.
— Я подожду брать билет. Обдумаю наш разговор.
— Конечно.
— А за это время, может быть, вернется ваш специалист по консультациям. Как его зовут? — Кассир, — пожал плечами собеседник. — Только он вряд ли вернется. Надумаете — звоните мне. Появятся вопросы — тоже звоните.
Я взял у него визитку — психов лучше без нужды не расстраивать. Вышел в коридор.
Чего-то еще надо сделать, чтобы уйти с чистой совестью и забыть это нелепое приключение. Впрочем, зачем забывать? Пойдет как анекдот — в кругу друзей, под кружку пива… Ага, нужно снова заглянуть в двадцать седьмую комнату, посмотреть внимательнее на это чучело Франкенштейна и убедиться, что передо мной — чистый воды маскарад.
Туда я и направился.
— Не советую! — крикнул вслед Диспетчер. И тут же передумал, стоило мне обернуться. Махнул рукой:
— Ладно. Идите.
Я вошел
Вдруг поднялось одно из щупальцев, свисающих на пол. Устремилось ко мне. Развернутое во всю длину, оно оказалось чуть ли не трехметровым… Остановилось сантиметрах в тридцати от моего лица.
Я отшатнулся.
Стрелочник поднял от стакана невидящий взгляд и гнусаво произнес:
— Двенадцать километров от вокзала, ага. На двадцать пять градусов левее… Конкистадоры.
И опять вернулся к своей пепси. Щупальце безжизненно повисло.
Только тут я понял: моя бравада — чистой воды самообман. На самом деле страшно. Панически. Психи, мошенники или таинственная раса из неведомого прошлого — все одно страшно.
Галопом проскочил коридор, слетел по ступенькам вниз и выбежал во двор, не оглянувшись на Вахтершу (или как ее там).
В аутлуке меня дожидались два ответа на отправленные резюме. Не сейчас. Я совершенно не в той кондиции, когда можно вести беседы с работодателями… На определителе телефона — номера жены и волоокой пассии. Первая хочет денег, вторая — меня целиком… Тоже не сейчас. Свободных денег нет. Меня целиком — нет и не надо, весь вышел.
…Сколько можно откладывать этот разговор? Давно следовало объяснить леди, что дела так не делаются, решение о браке с кондачка не принимается. И детей, между прочим, нормальные люди с кондачка не заводят. Завести дите я ей, конечно, помешать не могу — ну, так ограничимся материальной поддержкой в будущем…
После. Пока монстр из двадцать седьмой комнаты тянет щупальца к ошибкам моего прошлого — никаких моральных сил расхлебывать ошибки настоящего…
Как они это назвали? Регрессивный гипноз?
Я запустил поиск в Яндексе.
«Регрессивный гипноз — метод, позволяющий человеку узнать о прежних воплощениях его души»… Тьфу, бред.
Вспомнился монотонный голос Стрелочника: «Двенадцать километров от вокзала, ага. На двадцать пять градусов левее… Конкистадоры». Какие конкистадоры, в двенадцати километрах от вокзала? С ума сойдешь. Ну их к лешему, вместе с поездами и кармической дребеденью…
Что-то шевельнулось у меня за спиной. Я вздрогнул. Обернулся.
У стены торчит столбом незнакомый тип в средневековом камзоле. Рука болтается в перевязи.
Я протер глаза. Ничего не изменилось.
— Эй!
Молчание было мне ответом.
Прошел через комнату, огибая изваяние. То есть — никакое не изваяние, живой мужик, просто я ему глубоко безразличен… даже взглядом не удостоил. Тяжко вздохнул, сел на табуретку.
Меня разобрал истерический смех, но гость и тогда не обернулся.
— Слу…шай, — всхлипывая, поинтересовался я. — А тебя тоже нельзя руками трогать?
Скомкал подвернувшийся бумажный листок, швырнул в пришельца. Тот вскочил на ноги, начал озираться. Пытался определить, откуда прилетело. Меня не заметил.