Стрелок-2
Шрифт:
— Ну что, Дмитрий Николаевич, готов ваш пулемет к демонстрации? — спросил директор, предложив своему гальванёру сесть.
— Всегда готов, — пожал тот плечами, устроившись в кресле. — Хотя следовало бы его предварительно отстрелять боевыми патронами.
— Да-да, непременно. Скоро у нас будет такая возможность, друг мой! — восторженно заговорил Барановский-младший. — Мне удалось убедить флотское начальство, и скоро состоятся испытания.
— Всё-таки на корабли?
— А что делать? В военном ведомстве не желают и слышать о новых митральезах.
— Это
— А им без разницы. Слава Богу, хоть у моряков есть ещё здравомыслящие люди. И, кстати, возможно, их картечницы скоро ещё повоюют. Вы слышали об Ахалтекинской экспедиции?
— Кажется, да, а при чем тут моряки?
— Если экспедицию возглавит Скобелев, то он непременно потребует включить в её состав скорострельные батареи. А поскольку действующие орудия сейчас есть только во флоте, то им и карты в руки.
— Вам надо было подарить ему наш пулемет, — неожиданно заявил Будищев.
— Что?!
— Ну а что, заодно бы испытали в экстремальных условиях.
— А ведь это не такая уж плохая идея! — загорелся Владимир Степанович. — Если послать с ними хорошего мастера, чтобы он мог починить или даже внести незначительные исправления в конструкцию в случае надобности, это было бы весьма полезно.
— И заодно — какого-нибудь корреспондента с ними, — добавил Дмитрий.
— А журналиста-то зачем?
— Да так. Чтобы он во все газеты слал статьи, как Мак-Гахан в Болгарии. Так, мол, и так. Налетела на наших толпа басмачей, а их пулеметчики и покрошили.
— Простите, — не понял Пётр Викторович. — Каких ещё «басмачей»?
— А кто там, в этом оазисе, живет?
— Текинцы — это одно из туркменских племён. Причем, самое воинственное.
— Вот их как раз и покрошили. Причем, писать с подробностями. Дескать, валились под свинцовым дождем, как снопы. Кровища лилась рекой, и всё в таком духе…
— Но зачем?
— Для рекламы. Чтобы все в России знали, какую расчудесную адскую машину придумали на заводе Барановских. А если её на вооружение не примут, чтобы генералам даже гимназисты вслед плевали — вон, дескать, ретрограды и вредители идут.
— Что-то в этом определённо есть, — задумался Владимир Степанович.
— Нашим генералам хоть плюй, хоть не плюй, — не согласился с ним кузен. — Всё скажут — Божья роса! К тому же сомнительно, чтобы экспедицию доверили Скобелеву. Уж больно много у Михаила Дмитриевича недоброжелателей. Хотя солдаты его любят. Ведь так?
Последние слова Барановский-старший сказал, обращаясь к Будищеву, вероятно, ожидая восторженного согласия, но реакция отставного унтера его удивила.
— Я в Рущукском отряде служил, и Белый генерал [36] меня в атаку не посылал, — отвечал тот, криво усмехнувшись.
36
Белый генерал — прозвище М.Д. Скобелева, всегда идущего
Владельцы фабрики с недоумением уставились на своего работника, но Дмитрий, полагавший, что нормальный солдат может любить генерала только как собака палку, не стал им ничего объяснять.
— Ладно, — поднялся Владимир Степанович. — Мне уже пора.
— Я с тобой, кузен. Заодно и пообедаем в городе.
— Приятного аппетита, — хмыкнул гальванёр и, поняв, что аудиенция окончена, двинулся к выходу и уже в дверях обернулся и сказал своим работодателям: — Вы все же патронов раздобудьте заранее, чтобы пулеметы проверить по-настоящему. А то мало ли…
Покинув кабинет хозяина, Будищев, насвистывая, двинулся к своей мастерской, ускоряя шаг. Есть хотелось неимоверно, и он надеялся, что посланный им в лавку за съестным Сёмка уже вернулся. Парня, правда, на месте не оказалось, но вместо него на лавочке у стены сидела Стеша с судками. По-видимому, она приносила обед отцу и заодно решила подкормить постояльца. Надо сказать, что старик не одобрял подобную щедрость, потому девушка делала это тайком.
— Ну, где ты ходишь? — строго спросила она, увидев Дмитрия. — Остынет же всё!
— Что бы без тебя делал, — усмехнулся гальванёр.
— Должно, с голоду бы помер, — отвечала та, расстилая холстину и выкладывая на неё немудрящую снедь.
— Точно! — согласился парень и втянул ноздрями воздух, почуяв запах. — Эх, Степанида, всыплет тебе папаша за перевод продуктов.
— Ешь давай, — парировала девчонка и беззаботно улыбнулась. — Ничто! Поворчит немного и успокоится.
Будищев не заставил себя просить дважды и, схватив вареную картофелину, макнул её в соль и тут же целиком отправил в рот.
— Вкусно! — Похвалил он, прожевав. — Прямо как в ресторане.
— Скажешь тоже, — зарделась Стеша.
То, что у Будищева язык без костей, она прекрасно знала, но всё же его похвала была приятна. В отличие от строгого отца, немного оттаивающего к постояльцу только при получении платы, а также, когда тот покупал водку, девушка относилась к нему с симпатией. Благо, что тот, бывая в центре города, никогда не забывал покупать ей гостинцы. То леденца на палочке принесет, то полный куль пряников или ещё каких сладостей. Та ценила это отношение и старалась отплатить добром. Стирала ему бельё, подкладывала в миску лучший кусок, если Степаныч не видел. В общем, можно сказать, что они были друзьями.
— Мить, — протянула Стеша, когда Дмитрий утолил первый голод.
— Аюшки?
— А ко мне Аксинья подходила, всё про тебя расспрашивала.
— Да ты что?
— Ага. Откуда ты такой фасонистый взялся и вообще.
— Ишь как, а ты чего?
— А я ей сказала, что тебе такие, как она, не нравятся!
— Ого! А почему?
— Ну, а на что она тебе такая сдалась? Нет, девка-то, конечно, красивая, только простая совсем и необразованная. Даже читать не умеет.
— А ты умеешь?