Стрелок
Шрифт:
«Эти мексиканки… Девять из десяти — и крокодилы пугаются, десятая королева. Не так давно она была на редкость красива. И такой и осталось. Сколько ей? Тридцать пять? Сорок или пятьдесят?»
Тихо прошептала: «Я говорю по-американски».
Неожиданно колдунья засмеялась, прикрывая ладонью разбитые кровоточащие губы. «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним….
– путь же беззаконных как тьма, они не знают, обо что споткнутся… Ибо каким судом судите — таким и будете судимы И какой мерой меряете — такой и вам отмерено будет».
«Всё. Спятила», — мелькнуло в голове у Мэтта.
— Маленькой я была непослушной, а мама была богобоязненная и постоянно брала меня на службу. В церкви на проповедях мне было скучно… Мне мечталось о спасителе принце на белом коне. Мама пугала и говорила, что меня заберёт демон с лицом человека и со зверем в сердце. А ты скрываешь ангела в сердце…
«Пусть выговорится. Это шок».
— Синьора Ауксилиадора давайте выбираться отсюда пока нас здесь же и не закопали.
… Старухи в запылённых чёрных платках причитали над телом пеона…
Колдунья с удивлением осмотрела двор. Перекрестилась и поцеловала кончики пальцев.
Изломанные, будто выпотрошенные, контуры тел. Разбитые головы и развороченные внутренности. Земля в подсыхающих лужах крови.
Отвернулась. Согнулась пополам, вывёртываясь наизнанку, давясь слизью и желудочным соком.
— Madre de dios [47] … Гекатомба [48] в честь Santa Muerte?
— Прикройтесь, — Стрелок протянул одеяло, выдернув его из развалившегося узла с тряпьём.
47
Madre de dios — Матерь Божья
48
Гекатомба — массовое жертвоприношение, кровопролитие
— Зачем ты это сделал? Гринго считают мексиканцев животными и не вмешиваются в наши разборки…
— Наверное, я дурак, синьора. Мне надо было пройти стороной… Для меня «Не убий» означает «Не дай убить». Убивать бандитов несложно, синьора. Гораздо сложнее найти прачку, которая после этого сможет мне штаны отстирать.
— Ты охотник за головами, el cazador de cabezas? Это лучше чем охотник за ведьмами, еl Cazador de la Bruja. Я думаю, что ты не самый плохой человек, если вступился за никому не нужную старуху.
— Сеньора, — Стрелок отвязал от седла и протянул колдунье фляжку и чистые лоскуты, — промойте ваши раны и выпейте. Дрянь конечно, но другого у меня нет. Снимет боль.
— Зачем ты их добил?
— Терпеть не могу кредиторов. Ребята посчитают, что я им задолжал.
— Будь добр, подай мне вон тот кулёк.
Вытряхнула кусочки мелких корешков на ладонь. Сунула в рот. Жевала и прикладывала к своим болячкам и сгусткам крови…
…Задребезжала стволом по каменной кладке колодца винтовка. Гулко булькнули пистолеты. Шлёпнулись перевязи и пояса с патронами. Новенький винчестер с полным магазином решил оставить.
…. Боковым зрением Мэтт зацепил неясные тени в проёме ворот. Стрелок метнулся, падая за колодец, и тут же грохнули выстрелы.
Будто кто-то дёрнул за полу плаща. Левая нога сразу онемела и стала тяжёлой.
Стрелок осторожно выглянул из-за колодца. Четверо в подобии мундиров толклись у входа во двор.
«Законники…Пришли пожать чужие лавры. Охотники за гробами…. Стали полудурки как в тире».
Мэтт медленно вытянул из-за ремня револьвер. Почти не целясь, взводя курок левой рукой, расстрелял барабан. Полетели во все стороны куски от стены, клубы пыли, обломанные куски досок от створки ворот. Схватил винчестер и стал стрелять, раз за разом дёргая скобу. Где-то в отдалении заныли отскочившие пули…
Выхватив ремингтон, Стрелок бросился вперёд. Левая нога норовила подогнуться, и стало тяжело дышать.
Прямо за воротами в пыли валялись брошенные ружья. Трое в мешковатых белых штанах, отталкивая друг друга, бежали по улице вверх, истошно и испуганно вопя.
Упав на спину, в уличной пыли лежал четвёртый.
«А ведь только хотел пугнуть… Зацепило рикошетом?»
Кривоощеренный рот с надувающимися и лопающимися кровавыми пузырями.
Булькающий хрип и сипение. Свист простреленных лёгких. Раненый зашёлся, задыхаясь в кровавом кашле….
Подошедшая колдунья брезгливо рассматривала лежащего. Шагнула ближе и плюнула в лицо.
— …?
— Это городской алькальд. Тот, кто должен защищать нас от бандитов…А этот pendeho [49] только и способен обирать нищих campesinos [50] .
В полуобморочном состоянии алькальд обводил округу ополоумевшим, слепым взглядом. Зацепился глазами за Стрелка.
«Сдохнет, так сдохнет».
… Нога распухла и в ней пульсировала тупая боль, хотя рана похоже перестала кровоточить. Пара свинцовых крупных горошин почти полностью вошла под кожу.
49
pendeho — мудак, придурок (исп.)
50
campesinos — крестьян (исп.).
«И то хорошо, что не ржавые гвозди».
Обильно полил сверху рану спиртным, ещё больше влил себя. Кривясь от боли, Мэтт ножом выковырял дробины. Снова плеснул из фляжки…
Старухи потерянные и прибитые так и сидели у тела. На лицах страх и раболепие.
— Вы понимаете, что они не были славными парнями? Вы видите во мне убийцу? Лучше посмотрите друг на друга, а когда вернётесь по своим домам на соседей и родственников. Не понимаете? Ещё поймёте…
— Синьора? Нам надо уезжать. Останетесь и всё повторится снова… Надеюсь моё предложение не оскорбит Вас. У меня в Техасе дом, и он без присмотра. Мне нужна домоправительница.
Колдунья посидела немного в пыли, размышляя. Страшный враг исчез. Снова подул ветер, и что он ещё надует в головы этим poblanos [51] ?
Узкие проулки. Глинобитные мазанки с плоскими крышами, заросшими тощей травой. Пасущие на них козы. Тягостная безмолвная тишина. Еле слышный шорох колокольчиков казался похоронным звоном.
Тонкий женский яд
«Усзи-Бузи. спс..», — Мари, барахтаясь, выползла из под одеяла, перевернулась на животик, свесила ножки и перевалила попку через край кровати, пыхтя от натуги, вытянулась и, нащупав пальчиками пол, встала. И тут же нырнула под кровать и с шумом выволокла наружу большой горшок и, топчась на месте, пристроилась на него. Заулыбалась: «Мама, ди». Элен отложила в сторону шитьё. «Ты уже всё, солнышко?»
51
poblanos — жители деревни (исп.)