Стриптиз для безумного бога
Шрифт:
Как по мне, так Бенни Гриер был одной из самых больших проблем «Сладкого местечка».
В чём-то он, бесспорно, был талантлив. Сэл называл его настоящим спасением. Бенни был шоуменом – ведущим с «заводным», как он выражался, конферансом. А заодно, беря лишь половину оклада за каждую должность, хореографом, осветителем сцены, электриком, плотником и сантехником. Неудивительно, что его ценили.
Ему было около сорока лет, но при взгляде на него заподозрить истинный возраст было трудно. Даже при некоторой грузности Бенни Гриер выглядел моложе, был чрезвычайно пластичен. Лицо у него было подвижное, и чувствовалось, что артистическую мимику он вырабатывал, ориентируясь на Джима Керри. Он был неутомим, везде успевал. Если бы не колкий и циничный взгляд, я бы сразу назвал его славным парнем.
Покончив с моделями и перебравшись в «Сладкое местечко», я узнал его ближе и вскоре обнаружил, что этот славный парень вызывает у меня стойкое отвращение…
Он исповедовал убеждение, что шаблоны – это то, что нужно публике.
Мы поспорили уже на второй день моей работы в баре. Кетхума и Нбона лежали за кулисами. Сэл наказал мне и Гриеру отработать быструю установку фигур и их выезд на сцену.
Едва он ушёл, Бенни, не прекращая работы, принялся критиковать мой номер.
– Зря ты со мной споришь, Смоки Рэй. Я в этом бизнесе почти столько же, сколько ты живёшь на свете. Выкрутасы, которые ты выдумал, никому не нужны. Зритель платит за то, что девочки на сцене проделывают штуки, которых он ждёт. А вовсе не за твои фантазии. Обманутый зритель не придёт дважды.
– Так что, на сцене не должно быть ничего нового? – возмутился я.
Бенни подогнал пазы и проворно завернул первый винт из четырёх, которыми Нбона крепился к платформе.
– Того, что в «Сладком местечке» появятся эти чурбаны, вполне достаточно…
Я покончил с одним винтом, он с двумя, и, опередив меня, успел взяться за последний.
– Дальше дай зрителям то, чего они ждут. Они пришли возбудиться, а не смотреть артхаусную постановку.
– Но дальше как раз и будет возбуждение!
Мы взялись за Кетхуму. Пластиковая фигура весила около двадцати килограмм.
– Раз-два-три! – скомандовал Бенни Гриер, и Кетхума встал на платформу. – Дальше у тебя спектакль. Как там? «Пэм должна оглядываться на тех, кто принёс её в жертву, прощаясь с земным миром и готовясь вступить в мир небесный»? – насмешливо процитировал он моё описание. – Херня, бро! Зрителю насрать на тех, кто принёс её в жертву. Зрителю насрать на то, что один чурбан хороший, а другой плохой. Зрителю нужны сиськи Пэм и жопа Пэм…
Мы выпрямились, покончив с винтами. Бенни схватился за ручки платформы, на которой стоял Нбона.
– Погнали!
Он в мгновение ока выкатил Нбону точно на то место, которое я указал. Я отстал, промахнулся и чуть не раскроил Кетхуму о шест.
– Пускай будут чурбаны, о’кей, но рядом с ними должна танцевать белая женщина. И это должен быть танец страха.
– Бенни, ты просто ещё не видел…
– Я видел столько стриптиза, сколько ты не мог себе нафантазировать за все годы, когда предавался рукоблудию в колледже! Бенни Гриер знает про этот бизнес всё, и Бенни Гриер говорит, что ты придумал херню, Смоки Рэй!
– Но мистер Твидл заключил контракт со Смоки Рэем! – использовал я последний аргумент.
Однако он не произвёл на великого знатока Бенни Гриера сколько-нибудь заметного впечатления.
– Прогоним ещё разок, тебе явно нужна тренировка.
С третьего раза я приноровился катать Кетхуму, и мы поменялись фигурами. Наконец он предложил примирительным тоном:
– Покурим?
Мы оставили идолов и через чёрный ход вышли к стоянке. Здесь у персонала было своё место для курения, отгороженное кирпичной кладкой, укрытое от солнца навесом.
Со Строберри-лейн доносились звуки моторов. Вдали высились здания центральной части Вегаса. Город жил своей жизнью, переваривая туристов, азартных игроков и влюблённых. Где-то среди этой массы людей под солнцем Невады ходил и мечтал о новой встрече со мной высокий парень с длинным лицом и расплющенными яйцами.
Мы уселись на скамейках и помолчали, выдыхая облака дыма.
– Ты знаешь, Смоки, как устроены мозги у Твидла?
– Как?
– Они устроены правильно. Десять процентов вероятности, что он остановит выбор на Бетси, и девяносто – что выберет Линду. Для Пэм – ноль процентов.
– А что насчёт остальных девушек? – мрачно спросил я.
– Миранда исключается, она не белая девочка. Дженни Джонс? Крутая девчонка в байкерской куртке? Ну, я бы поставил её перед чурбанами, только у меня она бы разнесла их в клочья. Ты, кстати, подумай над таким вариантом. Оторва-байкерша против африканских чудовищ… Стиль раздевания – подготовка к бою. А потом боевик с пиротехникой прямо на сцене! Слушай, ведь классно, а?
Я пожал плечами.
– Надо обдумать…
На самом деле идея Бенни ничуть меня не тронула. Может, просто потому, что я переживал за номер с Пэм. Да и вообще, настроение у меня в тот день было не очень хорошим. Дорси не принимала звонки и очень редко отвечала мне в WhatsApp, обходясь короткими общими фразами и не ставя ни единого смайлика.
А ещё ночью мне опять приснился зарезанный мной парень. Наяву я практически не разглядел его лица, и, видимо, поэтому он снился каждый раз в новом обличье. В последний, например, раз это было обличье Моргана Фэрроу.
***
Два года назад в пустыне, к юго-западу от резервации Мохаве, были найдены останки двух человек. Двух девушек. Собрать удалось не всё: койоты и грифы нашли тела задолго до полицейских…
На костях ребёр были видны следы ножей. Основной версией было, что девушек изнасиловали и убили. Но времени прошло слишком много, улик практически не осталось – кроме одной.
Это был фрагмент отпечатка пальца. Он остался на бумажнике, который один из насильников выпотрошил и отбросил. Бумажник упал под камень, и клапан прижался к внутренней стороне. Отпечаток оказался защищён от солнечных лучей и высыхания.
Снимал его некто Гарри Стэплтон, по словам Фэрроу – лучший криминалист штата. Это было настоящее священнодействие. Малейшая ошибка – и отпечаток был бы погублен. Стэплтон справился. Однако его скрупулёзный труд так и не продвинул расследования.
Копы пробивали фрагмент по всем базам, но не находили ничего похожего, пока не дактилоскопировали труп Сэма Фрая – того самого парня, которого Дорси запомнила как Фронтмена, а я – как Мистера «Металлику».