Стриптиз для безумного бога
Шрифт:
– Как это случилось?
– Как бывает иногда между молодыми людьми, которые приглянутся друг другу. Я видел её несколько раз в баре «Сладкое местечко». Это стрип-бар на Строберри-лейн. Она работает там официанткой. Мы иногда разговаривали… Я не ждал, что это обернётся романтическим приключением.
– Как же вам удалось её подцепить?
– Не я подцепил её – она меня. Причём с вполне определённой целью. Дорси хотела побыть моей моделью.
Морган Фэрроу кивнул и сделал ещё одну пометку в блокноте. А я вдруг подумал, как далека от истины картина, которая, должно быть, уже выстраивается в его мозгу.
Молодая девчонка «хочет побыть моей моделью» – то есть стремится к успеху. Мечтает о славе. Как обыденно и даже пошло это звучит, даже когда проговариваешь мысленно. Как непохоже на смутное томление от недовольства собой, на поиск какого-то особенного средства, которое поможет разобраться в себе, найти в своей душе то, что не может проявиться в обыденной жизни…
Он подробно расспросил меня о работе на вилле, потом о несостоявшемся заказе для бара. Говоря, я всё больше размахивал руками, и в какой-то момент вздрогнул от вспышки боли. Солнечное сплетение у меня было словно зацементировано, от неловкого движения по цементу побежали трещины. Фэрроу наконец перешёл к событиям минувшего вечера.
– В баре было много народу?
– Нет, до выступления ещё оставалось не меньше часа. Человек шесть-семь…
– Среди них был кто-то из нападавших?
– Что? А… Н-нет, не думаю…
Вопрос Фэрроу странным образом исправил что-то в моей голове. Внезапно я понял, что дом Дорси подвергся нападению не случайно.
– О чём вы задумались?
– О том, что они появились сразу с двух сторон. Не похоже на случайный визит воров. И то, как они вели себя… Они напали не на дом – на Дорси или… на Джульетту!
– Давайте не будем спешить с выводами. Пока просто восстановим картину происшествия. Итак, в баре не было никого из тех, кто напал на вас? Вы уверены в этом? Если я правильно понял, вы были не в лучшем настроении…
– Это так, но для меня привычно приглядываться к людям. Я всегда ищу интересную позу, жест… Но дело не в этом. Ведь потом, после «Сладкого местечка», нас с Дорси видели сотни людей!
– Глупо спрашивать, но вы не заметили слежки?
– Нет, иначе бы вспомнил сейчас… – Я перевёл дыхание. – Мистер Фэрроу, в чём бы ни уверяли вас врачи, мне ещё трудно разговаривать. Давайте о том, что произошло в доме Доггерти.
Он удивлённо взглянул на меня и улыбнулся.
– Дорси носит фамилию Ливингстон. Джулия Доггерти – это танцовщица, которую все знают как Джульетту. И я всё-таки хотел бы услышать, как давно вы с ней знакомы.
– Не дольше, чем с любой другой девушкой из «Сладкого местечка» – Я поменял позу, чтобы было легче дышать. – Детектив Фэрроу, честное слово, мне больно разговаривать.
– Осталось совсем немного, – заверил он, переворачивая лист блокнота.
Он соврал. Либо мы с ним живём во вселенных с разным течением времени, и по его представлениям тридцать минут – это «совсем немного». Под конец беседы я был совершенно измучен.
Только в один из моментов я встрепенулся – когда Фэррооу спросил, помню ли я, в кого был сделан первый выстрел.
– Выстрел? Так это был запах пороха, да? Я и не догадался! Но кто же стрелял?
Фэрроу помедлил и ответил:
– Джульетта. Напавших ждал большой сюрприз: она оказалась вооружена. Постарайтесь вспомнить. Что именно вы делали, когда раздался первый выстрел?
– Я как раз терял сознание…
Меня спасла медсестра, которая вошла в палату и обрушилась на детектива:
– Вы обещали не утомлять его! Немедленно уйдите, или я пожалуюсь на вас!
– Хорошо, хорошо, уже ухожу. Мне ещё нужно будет поговорить с вами, так что никуда не уезжайте из города, мистер Гейтс. Так вы уверены, что никогда раньше не видели ни одного из нападавших?
– Детектив! – В голосе медсестры слышалась явственная угроза.
– Уверен, мистер Фэрроу.
– Что ж, выздоравливайте, мистер Гейтс!
Сукин сын ушёл. Медсестра поправила мне подушку и сердито велела отдыхать:
– Не напрягайтесь. Вам нужен покой.
– Я всего лишь устал разговаривать…
– Если точнее, вы устали размахивать руками. Впрочем, это для вас одно и то же. Поэтому вы будете лежать и выполнять дыхательную гимнастику. А я скажу, что к вам сегодня нельзя никого пускать.
– Кто-то хочет меня увидеть?
– Лежите! Вам станет хуже, если будете волноваться…
Преодолевая боль, я сел на кровати.
– Послушайте, меня чуть не убили. Я был на волосок от смерти. Как по-вашему, чтобы успокоиться после такого, достаточно просто лежать бревном?
– Я принесу вам успокоительное…
– Я не успокоюсь, пока не узнаю, кто ко мне пришёл!
Она всплеснула руками.
– Хорошо, я спрошу разрешения у доктора. Только перестаньте жестикулировать…
Медсестра вышла из палаты. Я упал на подушку и вытянул руки вдоль тела. Интересно, на каком основании доктор считает, что я в порядке? Он говорил, что внутренние органы не повреждены, однако, просто сев на кровати и опять повалившись на неё, я весь покрылся испариной. Трещины в цементе стали широкими и расползлись по всему телу.
Ожидание показалось мне невыносимо долгим. Кто мог навестить меня? Я жил затворником, был слишком занят своими работами, и потому за шесть лет в Вегасе обзавёлся только множеством поверхностных знакомств, но ни одного настоящего друга у меня не было.
Айзек Мортон как-то сказал мне, что именно по этой причине мне не удаётся пристроить свои проекты. Талант не имеет значения, говорил он, если нет дружбы с нужными людьми. Поначалу я думал, что Айзек просто слишком циничен, и пытался убедить его, что настоящий талант всегда пробьёт себе дорогу.