Строфы не то, чем кажутся
Шрифт:
Украдкой скользнув по домам,
Солнце медленно умерло,
Сырой пеленою туман
Одевается в сумерки,
И полностью всем существам
Участь быть близорукими.
Тропинка ныряет во мглу,
Всё
Пугающе двигаться вглубь;
Все деревья инкогнито,
Я взгляд их пытливый ловлю,
Как из призрачной комнаты.
Затем в переулок глухой
Я вхожу неуверенно,
И каждое зданье за мной
Смотрит пристально дверями.
Крадусь в тишине гробовой
По настилу из времени.
Всё будто бы замерло вдруг,
Лишь упрямо туман этот,
При помощи облачных рук,
С каждым разом всё заново
Являя сознанью свой трюк,
Продолжает обманывать…
И разве всё время не в нём
Всюду бродим на свете мы?
Что было, что будет потом —
До последнего съедено,
Как вычурный этот простор,
Лишь туманом неведенья.
В часы одолевающих волнений,
Когда в душе моей один лишь мрак,
Когда холодной хваткой держит страх
И мысли носятся, как злые тени;
Тогда – всего на несколько мгновений —
Ко мне приходит призрак Жанны д’Арк,
Ко мне приходит призрак Анны Франк —
Из самой глубины земных забвений.
И сквозь меня, без жестов и без слов,
Глядят печалью полными глазами,
Где отпечатком вечным боль веков…
И весь мой страх уже не так суров:
Дрожа, все беды отступают сами,
Как будто лань, завидевшая львов.
Деревья послушать не прочь разговор,
Стоят они вечные стражники:
Не знают поблажек, не знают комфорт;
Красивые в полдень, но в сумерки страшные.
Покорно стоят – может, сами в плену
Иль с небом у них уговор;
Стоят, головой покоряя длину,
И тянутся вверх, за его рукавом.
Я к ним за советом люблю приходить,
Я их созерцаю величие.
Под шумы листвы, щебетание птиц
Душевные раны так просто вылечивать.
Они и крупней, и мудрее меня,
Внимательно слушают речь
И, личные беды в беседе уняв,
От пагубных мыслей способны отвлечь.
Пускай не проронят ни слова они,
Но лучше такого молчания
Ни в ком не встречал я за все эти дни,
Конец ознакомительного фрагмента.