Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984
Шрифт:
Конечно, клубы любителей фантастики существуют не только в упомянутых городах. Их число в нашей стране уже приблизилось к сотне. Но так уж сложилось, что Пермь, Ростов-на-Дону, Абакан, Москва (в последнее время — и Свердловск) стали центрами тяготения клубного движения.
<…>
Еще одно терминологическое разъяснение: кто такой «фэн»? Слово заимствовано из английского языка, где оно означает «болельщик», «энтузиаст», «любитель», хотя смысл его гораздо емче. «Фэн» — это и редуцированное до трех букв «фантастика», «фантазия» («фэнтези») и «фанатик»… В нашем случае это увлеченный Читатель фантастики. Во встречах фэнов в западных странах и намека нет на серьезность семинаров или
<…>
Клубы любителей фантастики в нашей стране не новинка. Лет пятнадцать назад, когда создавались первые КЛФ в вузах, при библиотеках, на некоторых заводах (например, на московском заводе «Динамо»), сразу можно было понять, что эти объединения любителей фантастики ставят перед собой задачи отнюдь не развлекательного характера. Однако, спонтанно рождаясь, клубы так же спонтанно и умирали. По разным причинам. В одних случаях энтузиазм выгорал, задушенный своекорыстием: заядлые книжники превращались в «скупых рыцарей» книги. В других случаях энтузиазм горел ровным пламенем, но без тепла, и горение это не способно было зажечь интерес у общественных организаций. К тому же студенческая аудитория — база большинства первых КЛФ — по самой своей природе текучая, и это тем более не способствовало долгожительству ранних клубов.
Наконец, последний немаловажный фактор: между научной фантастикой как явлением литературы и клубным движением как явлением общественной жизни существуют прямая и обратная связи. Активность или бездеятельность КЛФ — это реакция (с неизбежным опозданием) на состояние самой научной фантастики. Если НФ переживает подъем, то множатся и клубы ее любителей; если, наоборот, кризис, то из КЛФ выживают лишь самые стойкие.
Получается, что клубы — индикатор качества фантастики? Не совсем так. Если уж добиваться технической аналогии, то КЛФ не датчики, а самопрограммирующиеся элементы сложной информационной сети, которая — при определенной наладке — может превратиться в технологическую линию, способную выдавать продукцию (вот она, обратная связь!).
Один из Бор. Багаляка, Михаил Якубовский, предложил следующую периодизацию.
В клубном движении было три волны. Первая: 1961–1972 годы — образуются КЛФ в Москве, Харькове, Тбилиси, Саратове. Саратовский КЛФ «Отражение», существующий с 1965 года, по имеющимся данным, старейший КЛФ в стране; кроме «Отражения», ни один из них не дожил до наших дней. Тбилисский клуб «Стажеры», основанный в начале 70-х, прошел через несколько развалов, но все-таки функционировал непрерывно с десяток лет. В 1981 году он распался окончательно, и… всего через несколько месяцев на его базе родился новый клуб — «Фаэтон».
Нетрудно догадаться, чем была вызвана первая волна — появлением собственно новой советской фантастики. Если до конца 50-х годов были лишь отдельные заметные авторы, работавшие в этом жанре, то теперь НФ стала именно «отраслью художественной литературы» («Советский энциклопедический словарь», Москва, 1980 г., с. 876). На небосводе советской фантастики в начале 60-х годов появилось уже целое созвездие: И. Ефремов (к этому времени признанный мастер), А. и Б. Стругацкие, Г. Гуревич, Е. Войскунский и И. Лукодьянов, Е. Парнов и М. Емцев, А. Днепров, А. Громова, А. Полещук, Г. Альтов, Г. Гор, И. Варшавский, Л. Лагин… (Список можно продолжить.)
Вторая волна приходится на 1975–1978 годы. Образуются КЛФ в Перми, Ростове-на-Дону, Кемерово, Хабаровске, Днепропетровске, Ставрополе. Здесь сработали сразу три фактора. Во-первых, подошло поколение людей, которые чуть ли не с первого класса имели возможность читать первоклассную фантастику, как отечественную, так и зарубежную. Во-вторых, за предшествующее десятилетие получили признание такие безусловные ныне авторитеты, как К. Булычев, Д. Биленкин, В. Григорьев, В. Колупаев, В. Михайлов, О. Ларионова… Наконец, третье: клубам стали помогать сами писатели: Яновский и покойный ныне Аматуни — в Ростове, Снегов — в Калининграде, Бугров — на Урале. В Ленинграде уже работал семинар молодых фантастов под началом Бориса Натановича Стругацкого, а в 1979 году подобный семинар открылся в Москве. Его руководителями стали Д. Биленкин, Е. Войскунский, Г. Гуревич. Важную роль сыграл журнал «Уральский следопыт» со своей НФ-викториной, и еще большую роль он играет сейчас, став чем-то вроде пресс-центра клубного движения. <…>
Третья волна, вздымающая гребень ныне, началась на рубеже 80-х годов. Бурное рождение КЛФ: Москва, Волгоград, Сенгилей, Горловка, Нефтеюганск, Абакан, Владивосток, Мурманск, Вильнюс, Тирасполь, Челябинск; новые клубы в Тбилиси, Каунасе, Калининграде, Свердловске…
<…>
Вопрос «Как рождаются КЛФ?» прямо связан с другим, не менее интересным: «Почему именно фантастика как „отрасль художественной литературы“ вызвала к жизни столь широкое клубное движение?»
Ответ неоднозначен и совсем не прост. КЛФ в каком-то смысле — настоящая шкатулка Пандоры для социологов и литературоведов. Ведь вот любопытный факт: ни детективы, ни приключенческая литература в целом пока что не возбудили в читателях острого желания собираться в группы при газетах, библиотеках, отделениях общества книголюбов, обсуждать произведения и пропагандировать их в массах. Никто не слышал о «клубах любителей детективов» или «клубах любителей остроавантюрных книг».
Конечно, в возникновении и развитии КЛФ «повинна» сама фантастика. В век НТР она не могла остаться незамеченной этим веком. Избравшая объектом анализа не человека даже, а Человечество, исследующая будущее на предметном столе настоящего (и одновременно изучающая настоящее с помощью увеличительных стекол будущего и прошлого), такая литература просто не могла не привлечь к себе широкие читающие массы. Лучшая фантастика ставит серьезные вопросы, и в этом ее великий магнетизм. Она зовет к яркому и деятельному будущему и предостерегает человечество от тупиковых, фатальных шагов.
«Человек, не интересующийся будущим и считающий научную фантастику вздором, неизбежно придет к атрофии воображения и никогда не сможет увидеть, что же ждет его впереди…» (Айзек Азимов). Вот один из ответов на вопрос. Итак, КЛФ — это средство против атрофии воображения.
«Важно никогда не прекращать задавать вопросы» (Альберт Эйнштейн). И эти слова вполне подойдут назначению КЛФ. Странно было бы, если бы поклонники литературы, один из главных мотивов которой — непрестанная постановка вопросов, отличались отсутствием любознательности…
«Давайте думать о будущем… приближать его» (Николай Чернышевский). Вот и еще один ответ: КЛФ — это соблазнительная попытка спрессовать время, заглянуть (хотя бы с помощью литературы) в иной день, в Завтра.
<…>
Готовя эту статью, мы обратились к разным клубам всё с тем же вопросом: «Почему именно НФ породила движение КЛФ?» Ответы в основном свелись к уже сказанному выше. Наиболее четко и лаконично ответил на наш вопрос вильнюсский КЛФ. Слово — его председателю Гедиминасу Береснявичюсу.