Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977
Шрифт:
137 Телеспектакль по роману Ж. Сименона, реж. В. Бровкин.
Писать, собственно, абсолютно нечего. Ничего не происходит, никого не вижу, да и нет в городе никого. Вот и Александр Александрович[138] уезжает, насовсем, в город Жданов. Пойду его сегодня провожать. Виделся с Руфью Александровной[139]. Подарила мне свою новую книжку, посидели, потрепались. Был у Лешки. Тоже сидели, трепались и пили отвратительный французский коньяк. Никаких новостей нет. Во всяком случае, сколько-нибудь существенных.
Значит, письмо наверх ты послал. Что ж, будем подождать и посмотреть. Жалко, что ты забыл написать мне, что рассказывал Пастухов о своей встрече с Ганичевым. Напиши, если стоит.
Все собираюсь засесть за сказочку, за ту, что на базе несостоявшейся нашей заявки для телевидения. Да то одно мешает, то другое. Ладно, добьем черновик зМЛдКС — только и будем заниматься, что сказочками.
Статью о нас Смелкова в «Юности» я так и не прочел, но мне ее подробно рассказали. По-моему, чушь все это, но хорошо, конечно, что появилась.
В общем, сижу и жду от тебя писем, потому что бог, видно, снова в Москве.
Жму руку, твой [подпись]
P. S. Леночке привет!
Молодцы, что купили телик.
138 Мееров Александр Александрович, писатель.
139 Зернова (Зевина) Руфь Александровна, писательница, переводчик.
Статья Юлия Смелкова была опубликована в седьмом (июльском) номере и рассказывала о последних произведениях Лема, Булычева и АБС.
Из: Смелков Ю. Взгляд со стороны
<…>
Еще не так давно большинство фантастических романов и повестей почти полностью подчинялось канонам приключенческой литературы. Действие происходило в космосе, в будущем или в чуточку видоизмененном настоящем, однако и то, и другое, и третье играло в сюжетостроении примерно такую же роль, как в приключенческом романе — джунгли, далекие острова или какая-либо страна в пятнадцатом или шестнадцатом веке. Точно так же пришельцев из космоса можно было уподобить кровожадным дикарям или, наоборот, могучим заступникам благородных героев. Примерно так сделаны, скажем, романы братьев Стругацких «Трудно быть богом» и «Обитаемый остров» — в обоих люди коммунистической Земля попадают на другие планеты (на одной — что-то вроде нашего средневековья, на другой — технократическая диктатура фашистского типа) и мужественно сражаются с косностью и духовной отсталостью, утверждая высокие гуманистические идеалы.
Но вот перед нами недавно вышедшая повесть Стругацких «Пикник на обочине».
Захватывающих приключений в повести хоть отбавляй. Но героя Рэда Шухарта, преодолевшего все препятствия, здесь ждет не победа, как полагается в приключенческом романе, а самое большое в его жизни поражение.
<…>
Человек с ужасом осознает, что он не умеет думать. Правда, он повторяет Золотому Шару слова того парня, которого он послал на смерть: «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» — но, честно говоря, это довольно расплывчатая формула. Социальная и духовная безграмотность в век научного прогресса и технических чудес — вот что страшно, вот о чем пишут Стругацкие. И дело тут не в необразованности Рэда, не в том, что ему не хватает культуры и эрудиции. Среди персонажей «Пикника на обочине» есть знаменитый ученый Валентин Пильман — он сидит в кабачке, куда нередко заглядывает и Рэд, с удовольствием разглагольствует о цели и смысле Посещения, выдвигает остроумные гипотезы. Но и высоколобый профессор и отщепенец примерно одинаково социально безграмотны. К чему это может привести? Заглянем в другую повесть Стругацких — «Отель „У погибшего альпиниста“» — там пришельцы из космоса, представители высокоразвитой цивилизации… помогают политическим бандам: те убедили их, что борются за счастье человечества.
Я не сравниваю «Пикник на обочине» с романом Хемингуэя «Иметь и не иметь». Но герои обеих этих книг — сильные, незаурядные люди, которым приходится преступать закон, чтобы заработать себе на жизнь. И оба слишком поздно понимают, что с ними сделало общество, в котором они живут.
<…>
Письмо Аркадия брату, 18 августа 1974, М. — Л.
Дорогой Борик.
Пишу тоже просто в ответ на твое письмо. Новостей общего значения нет.
Пастухов с Ганичевым не беседовал. Беседовал с ответственным «Пионера». С Ганичевым он говорить не мог и не стал бы, потому что они неприятели.
Сверху ничего.
Занялся я зубами <…>, и тут выяснилась пренеприятная вещь: я не могу раскрывать рот. Какая-то, м. е. е., спазма носоглотки, которая начинается при попытке раскрыть рот более чем наполовину. А уж если какой-нибудь посторонний предмет при этом вводится дальше уровня десен — все. Мгновенно выворачивает меня наизнанку. А ведь работа протезиста связана не просто с инструментами и его пальцами во рту, но и с полной пастью гипса, да еще смазанного отвратным салом. Сейчас ищем способа изгильнуться. Либо анестезия носоглотки — а этого два протезиста, у которых я был, делать не умеют, — либо общий наркоз в стоматологическом. Такие дела. Только этого мне и не хватало.
Ну, будем уповать.
Жму руку, целую, твой Арк.
Привет твоим.
ПС. Совсем забыл. Звонили из ВААПа, требуют американцам для ознакомления ПнО. У меня больше экзов нет. Пришли, пожалуйста, из резерва несколько.
Письмо Бориса брату, ответ на письмо 18 августа 1974, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Очень тебе сочувствую насчет зубов, но ведь надо, Федя[140]! Ты все-таки добей это дело. Авось до конца не вывернет, что-нибудь да останется.
Насчет Пастухова ты мне писал в одном из писем следующее (цитата): «Для нас важно, что он лично знает Ганичева и Панкина… Он с ними уже говорил, назначил мне встречу сегодня вечером, а по телефону говорить отказался, так что, полагаю, дела тухлые». (Конец цитаты.) Вот об этом самом разговоре я тебя и спрашиваю, а ты мне пишешь, что Пастухов с Ганичевым говорить не мог, а говорил с ответственным «Пионера». Ну, ладно, а с ответственным «Пионера» он о чем говорил?
Мне звонили из ВААПа. Опять насчет предисловия к УнС. Фред Пол обязательно хочет предисловие. Берется написать его сам. Наше мнение? А какой существует у нас выбор, спросил я. Можно вообще отказаться, а можно отложить решение до того момента, как предисловие будет написано: посмотреть, что он там напишет, а потом разрешить или нет. На том и порешили. Потом возник разговор о порядке глав. Я написал им туда, какой 140 Слова из «Песни о конькобежце» В. Высоцкого, в которой фактически цитируется фраза из к/ф Л. Гайдая «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
порядок глав должен быть обязательно и заодно дал точные ссылки на эпиграфы.
Экземпляр ПнО я могу выслать, но куда? Тебе или прямо в ВААП? Если прямо в ВААП, то кому персонально? Срочно отпиши, и я вышлю. Там же нужно обязательно будет дать сопроводиловку о том, что это сокращенный вариант.
Я тебе говорил, что в начале июля писал в ВААП, запрашивал насчет гонораров из ФРГ? Так вот сегодня пришел оттуда ответ. Суть: мы запросили указанные изд-ва и попросили их перевести гонорарные суммы на счет ВААП. Как только будут вести, вас — А. и Б. Стр-х — мы информируем незамедлительно. По-моему, в связи с образованием ВААП и отходом от дел Межкниги у немцев помутилось в глазах и они не знали, куда слать деньги и слать ли. Впрочем, посмотрим.
Вот, пожалуй, и все новости. На той неделе буду звонить в Литфонд насчет путевок. Будь готов. Я телеграфирую.
Целую, твой [подпись]
P. S. Ленуське привет!
Путевки были куплены, и в начале сентября АБС встречаются в Комарово.
Рабочий дневник АБС
5.09.74
Приехали в Комарово дописывать черновик ЗМЛдКС.
Ком<наты> 29, 30 (3-й этаж).
6.09.74
Сделали 4 стр.(76)4
Вечером сделали 1 стр. (77) 5
Пока пришельцы не опустятся до уровня землян и не начнут бросать бомбы на бреющем полете, в них просто не поверят.