Структура и динамика психического (сборник)

Юнг Карл Густав

437 Непонимание или игнорирование со стороны общества не может, однако, заставить ученого отказаться от использования определенных вероятностных вычислений, о ненадежности которых он достаточно хорошо осведомлен. Мы полностью отдаем себе отчет в том, что многого не знаем о различных состояниях бессознательного и протекающих в нем процессах, так же как и физик не знает многого о процессах, лежащих в основе физических явлений. О том, что лежит за пределами феноменального мира, мы не имеем абсолютно никакого представления, поскольку источником любого представления является не что иное, как феноменальный мир. Если мы должны заняться фундаментальными рефлексиями относительно природы психического, нам необходима Архимедова точка опоры, которая сделает такое суждение возможным. Она может быть только непсихической, поскольку психическое как живое явление встроено в нечто, что, по-видимому, по своей природе является непсихическим. Хотя информацию о последнем мы получаем только через психическое, у нас достаточно причин, чтобы верить в его существование. Эта реальность лежит вне пределов нашего тела и взаимодействует с нами главным образом посредством частиц света, воздействующих на сетчатку глаза. Совокупность этих частиц образует картину феноменального мира, которая, по сути, зависит, с одной стороны, от конституции воспринимающего психического и, с другой – от состава световой среды. Воспринимающее сознание достигло высокой ступени развития и создало инструменты, позволяющие многократно расширить наш диапазон зрения и слуха. Соответственно, постулируемая реальность феноменального мира, так же как и субъективный

мир сознания, подверглись беспримерному расширению. Существование этой примечательной корреляции между сознанием и феноменальным миром, между субъективным восприятием и объективно реальными процессами, то есть их энергетическими последствиями, не требует дальнейших доказательств.

438 Так как феноменальный мир представляет собой совокупность процессов на атомном уровне, то, естественно, чрезвычайно важно выяснить, позволяют ли нам фотоны (назовем их так) получить точные данные о реальности, лежащей в основе промежуточных (mediative) энергетических процессов, и если позволяют, то каким образом. Эксперимент показал, что и свет, и материя проявляют себя и как отдельные частицы, и как волны. Этот парадоксальный вывод обязывает нас отказаться на атомарном уровне от причинного описания природы в обычной системе пространственно-временных координат и поместить здесь невидимые вероятностные поля в многомерных пространствах, которые в действительности отражают состояние наших знаний в настоящее время. Основой этой абстрактной схемы объяснения должна являться концепция реальности, в которой учитывается неконтролируемое влияние наблюдателя на наблюдаемую систему, в результате чего реальность иногда теряет свой объективный характер, и к картине мира физиков¹²⁸ присоединяется субъективный элемент.

439 Применение статистических законов к физическим процессам на атомарном уровне замечательно является прекрасной аналогией ситуации в психологии, поскольку последняя исследует основы сознания, прослеживая действие сознательных процессов до тех пор, пока они не теряются в темноте, когда ничего больше нельзя проследить, кроме их организующего влияния на содержания сознания¹²⁹. Исследование этих эффектов приводит к необычайному выводу, что они исходят от подсознательной, то есть объективной реальности, которая в то же самое время проявляет себя подобно субъективной реальности – другими словами, подобно сознанию. Следовательно, реальность, лежащая в основе бессознательных эффектов, включает наблюдающего субъекта, и поэтому мы не можем представить себе ее устройство. Она является в одно и то же время и абсолютно субъективной, и универсальной истиной, поскольку в принципе она может быть засвидетельствована повсеместно, чего определенно нельзя сказать о сознательных содержаниях, личностных по своей природе. Неуловимость, причудливость, нечеткость и уникальность, которые мирской ум всегда ассоциирует с идеей психического, характеризуют только сознание, но не абсолютное бессознательное. Поэтому те скорее качественно, нежели количественно, характеризуемые единицы, с которыми имеет дело бессознательное (архетипы), по своей природе не могут с определенностью быть обозначены как психические.

440 Хотя я руководствовался чисто психологическими рассуждениями, предполагая, что архетипы имеют исключительно психическую природу, психология, по-видимому, обязана в свете последних достижений физики пересмотреть свои «только психические» предположения. Физики совершенно ясно продемонстрировали, что на атомарном уровне удовлетворительная схема объяснения объективной реальности возможна только при условии включения в нее наблюдателя. Это означает, во-первых, что к физической картине мира добавляется субъективный элемент и, во-вторых, что между психическим и объективным пространственно-временным континуумами существует несомненная связь, которую нужно объяснять. Физический континуум непостижим, следовательно, мы не можем создать картину и его психического аспекта, который также с неизбежностью существует. Тем не менее, относительная или частичная идентичность психического и физического континуумов имеет чрезвычайно важное теоретическое значение, поскольку она позволяет перекинуть мост через кажущуюся пропасть между физическим и психическим мирами – конечно, не непосредственным образом. Со стороны физики это может быть сделано при помощи математических уравнений, а со стороны психологии – при помощи эмпирически выявленных конструктов – архетипов, содержание которых (если оно есть) не может быть представлено разуму. Архетипы в той степени, в какой мы можем наблюдать и переживать их вообще, проявляют себя только через свою способность организовывать образы и идеи, причем этот процесс всегда бессознателен и не может быть обнаружен впоследствии. Посредством ассимиляции мыслительных содержаний, происхождение которых из мира явлений не подвергается сомнению, они становятся видимыми и психическими. Поэтому они впервые узнаются только как психические сущности и постигаются как таковые на том же основании, на котором мы располагаем непосредственно воспринимаемые явления в эвклидовом пространстве. Однако необходимость объяснения непонятных психических явлений вынуждает нас предположить, что архетипы обладают и непсихическими свойствами. Такой вывод основывается на явлении синхронии, которая ассоциируется с активностью бессознательных операторов и до сих пор именуется «телепатией» и т. д. (или отвергается)¹³⁰. Скептицизм, однако, уместен лишь в случае ошибочных теорий, но не объективно наблюдаемых фактов. Ни один беспристрастный наблюдатель не может их отрицать. Нежелание признавать такие факты опирается в основном на неготовность людей принять сомнительные сверхъестественные способности, приписываемые психическому, такие как «ясновидение». Самые разнообразные и сложные аспекты этих явлений, как мне сейчас представляется, вполне объяснимы при допущении о психически относительном пространственно-временном континууме. Как только психическое содержание пересекает порог сознания, синхронистическое краевое явление исчезнет, время и пространство возвращаются к своим привычным сферам действия, и сознание снова изолируется в своей субъективности. Это одна из тех ситуаций, которые проще всего описываются в терминах принципа дополнительности физиков. Когда бессознательные содержания поступают в сознание, синхронистические проявления прекращаются; и наоборот, синхронистические явления могут быть вызваны погружением субъекта в бессознательное состояние (транс). Такое же отношение взаимодополнительности легко прослеживается в обычных клинических случаях, когда соответствующие бессознательные содержания становятся осознанными. Мы также знаем, что психосоматические явления, неподвластные контролю воли, могут индуцироваться посредством гипноза, при котором происходит то же самое ограничение сознания. Профессор Паули формулирует физическую сторону принципа дополнительности, рассматриваемого здесь, следующим образом: «Он принадлежит свободному выбору экспериментатора (или наблюдателя), вынужденного решать… какие инсайты он получит, а какие потеряет; или, излагая популярным языком, будет ли он измерять А и портить В или портить А и измерять В. Однако он не может получить инсайт, не потеряв чего-либо». Это особенно верно для физической и психологической точек зрения. Физики определяют количества и их соотношения; психологи определяют качества, не будучи способными измерить количество. Несмотря на это, и психологи, и физики приходят к очень близким идеям. На параллелизм между психологическими и физическими объяснениями указал К.А. Майер в своем эссе «Современная физика и современная психология»¹³¹. Он пишет: «Обе науки за годы независимой работы накопили результаты наблюдений и выработали системы представлений для их сравнения. Обе науки столкнулись с определенными барьерами, которые… имеют сходные основные черты. Объект исследования и исследователь со своими органами чувств, знаниями, измерительными инструментами, техниками и процедурами, расширяющими его возможности,

неразрывно связаны. Это и есть дополнительность в физике, так же как и в психологии. Между физикой и психологией фактически существует подлинное и аутентичное отношение дополнительности».

441 Однажды нам удастся отбросить крайне ненаучную претензию, что синхронистичное явление – это просто результат случайного совпадения; мы увидим, что это вообще не необычные случаи, а относительно рядовое явление. Этот факт находится в полном согласии с «вероятностно-впечатляющими» результатами Б. Раина. Психическое – это не хаос, созданный случайными обстоятельствами, а объективная реальность, к которой исследователь может получить доступ с помощью методов естественной науки. Существуют определенные указания на то, что психические процессы находятся в энергетической связи с физиологическим субстратом. Поскольку они являются объективными событиями, их едва ли можно объяснить чем-либо еще, кроме энергетических процессов¹³²,– или, иначе говоря, несмотря на неизмеримость психических процессов, ощутимые изменения, производимые психическим, не могут быть поняты никак иначе, кроме как явления энергетические. В этом отношении психолог находится в совершенно иной ситуации, нежели физик: психолог также говорит об энергии, однако не может измерить ее количество, кроме того, концепция энергии строго определяется математически, что невозможно в случае психики. Формула кинетической энергии E=mv²/2 содержит факторы m (масса) и v (скорость), поэтому эти факторы, очевидно, несопоставимы с природой эмпирической психики. Если, тем не менее, психология настаивает на создании собственной концепции энергии для описания активности, evspysia [77] , психического, она, конечно, будет использовать не математическую формулу, а некий ее аналог. Но следует отметить: эта аналогия существует с древнейших времен в форме интуитивной идеи, из которой впоследствии выросло понятие физической энергии. Последнее опирается на раннее применение svspysia, неопределяемой математически, ее можно проследить от примитивной или архаической идеи «экстраординарного могущества». Концепция маны существует не только в Меланезиии – она может быть также обнаружена в Индонезии и на восточном берегу Африки; она же все еще отдается эхом в латинском numen и более слабо в genius (например, genius loci [78] ). Термин «либидо», используемый в новейшей медицинской психологии, удивительно сходен с примитивным понятием маны¹³³. Эту архетипическую идею вовсе не следует считать достоянием лишь первобытных любей – она отличается от концепции энергии физиков лишь тем, что, по сути, характеризует качество, а не количество. В психологии точное измерение количеств заменяется приблизительным определением степеней интенсивности, для чего, в противоположность физикам, мы заручаемся поддержкой чувственной (оценочной) функции. Последняя занимает в психологии то место, которое в физике принадлежит методу конкретного измерения. Возможность градуирования психических процессов по интенсивности указывает на то, что они поддаются количественному измерению, даже в тех случаях, когда они недоступны прямому наблюдению. Хотя психологические данные являются качественными по своему характеру, они также свидетельствуют о существовании латентной психической энергии, поскольку психический феномен несет в себе и определенный количественный аспект. Для того чтобы произвести количественную оценку, психическое необходимо расматривать в его динамике, таким образом, чтобы к нему была применима формула энергии. Так как масса и энергия обладают одной природой, то понятия массы и скорости вполне применимы для характеристики психического в той мере, в какой оно проявляет себя в пространстве. Даже если мы не готовы утверждать, что психические и физические процессы тождественны, мы не можем не согласиться с тем, что они находятся в состоянии взаимодействия. Но эта последняя гипотеза требует, чтобы психическое в некоторой точке соприкасалось с материей, и наоборот, материя – с латентным психическим. Этот постулат весьма близок к определенным формулировкам современной физики (Эддингтон, Джонс и др.). В этой связи я должен напомнить читателю о существовании парапсихических явлений, реальную ценность которых могут оценить лишь те, кто наблюдал их непосредственно.

77

Деятельность, энергия (греч.).

78

Дух-хранитель места (лат.).

442 Если эти размышления справедливы и обоснованны, то они должны иметь весомые последствия для изучения природы психического, поскольку в качестве объективного факта психическое должно быть внутренне связано не только с физиологическими и биологическими явлениями, но также и с физическими событиями – и, по-видимому, наиболее глубоко с теми из них, что относятся к сфере атомной физики. Как, возможно, прояснили мои ремарки, нас, прежде всего, интересует установление определенных аналогий и не более того; само же существование таких аналогий еще не дает нам права делать вывод о том, что существование этой связи уже доказано. Мы должны, исходя из современного состояния наших физических и психологических знаний, довольствоваться констатацией их сходства в определенных базовых рассуждениях. Существующие аналогии, однако, уже сами по себе достаточно значимы для того, чтобы служить поводом для серьезного обсуждения.

Примечания

Впервые опубликовано как: «Der Geist der Psychologic». Eranos-Jahbruch, 1946 (Zurich, 1947), р. 385–490. Пересмотренное и дополненное, это эссе было опубликовано заново под названием: «Theoretische "Uberlegungen zum Wesen des Psychischen» in Von den Wurzeln des Bewusstseins (Psychologische Abhandlungen, IX; Zurich, 1954), р. 497–608. На английском языке начальная версия вышла под названием «The Spirit of Psychology» в сборнике «Spirit and Nature» (New York, 1954; London, 1955), р. 371–444.

¹ Hermann Siebeck. Geschichte der Psychologie.

² В действительности, это справедливо только для прежней психологии. В последнее время произошло значительное изменение взглядов по данному вопросу.

³ Psychologia empirica (1732).

⁴ В англо-саксонских странах существует степень «Doctor Scientiae», и психология также обладает достаточно большой независимостью.

⁵ В настоящее время ситуация несколько улучшилась.

⁶ Wundt W. Grundriss der Psychologie, р. 227–228. [Выделено Юнгом.]

⁷ Guido Villa. Einleitung in die Psychologie der Gegenwart, р. 339.

⁸ Wundt W. Grundzuge der physiologischen Psychologie, III, p. 327.

⁹ Pierre Janet. Automatisme psychologique, р. 243, 238ff.

¹⁰ Gustav Theodor Fechner. Elemente der Psychophysik, II, p. 438: «…идея психофизического порога… вообще дает прочную основу для идеи бессознательного. Психология не может извлечь представления не только из бессознательных восприятий, но даже и из результатов и следствий этих восприятий».

¹² Ibid., p. 439.

¹² Grundzuge der physiologischen Psychologie, III, р. 328.

¹³ Ibid., p. 326. Цит. по: Wolf С. Vernunftige Gedanken won Gott, der Welt, und der Seek des Menschen (1719), par. 193.

¹⁴ Ethnische Elementargedanken in der Lehre vom Meschen и. Der mesch in der Geschich-te, I. Р. 166ff., 213ff.; II, р. 241ff.

¹⁵ Volkerpsychologie, V. Part II. Р. 45.

¹⁶ Ibid., IV, Part I, p. 41.