Струна и люстра
Шрифт:
Не однажды пришлось Крапивину отвечать на похожие обвинения. «Не могу я сейчас писать повесть, подобную «Оруженосцу Кашке». Потому, что жизнь не такая. Какие бы фантастические вещи ты ни писал, реальная жизнь всё равно накладывает отпечаток».
Ольга Виноградова и Мария Мещерякова обращают внимание на «усложнение картины мира, происшедшее в последние десятилетия в творчестве Крапивина: сохранив верность ведущим принципам конечной победы добра, справедливости, писатель тем не менее отчетливо сознает силу и жизнеспособность зла, в его произведениях есть и боль, и разочарование, и смерть».
В Интернете прозвучало и такое обращение к писателю: «Не пишите «чернуху», не получается это у Вас («Лунная рыбка», «Бронзовый мальчик»). «Чернуха» — это не значит про плохое, это значит, что прочитаешь и жить неохота. И без этого Ваши книги и так дают людям очень много. Больше, чем любые «чернушные».
Крапивин ответил: «Я пишу не «чернуху», а отражаю реалии современной жизни. Без этого в литературе никуда не денешься. По крайней мере, я в своей работе эти реалии обойти не могу».
Но был и ещё один вопрос буквально в те же дни: «Как Вы считаете, не обостряют ли Ваши книги боль от соприкосновения с окружающим миром? Ведь, как известно, легче живётся тем, кто не задумывается, а сейчас особенно».
«Иногда обострение боли — это медицинский способ излечить и душу, и действительность, — прокомментировал Крапивин. — Иногда ее надо обострять, чтобы человек оглянулся, спохватился, возможно — ужаснулся… и, может быть, попытался бы в мире что-то изменить. Жить с закрытыми глазами все равно нельзя».
Действительно, некоторые произведения Крапивина «читать — трудно: душу можно поранить, расцарапать зажившие болячки совести», так писала в «Урале» Наталья Качмарова, но как же иначе эту самую душу и совесть сохранить?
В дни шестидесятилетнего юбилея писателя Валентин Лукьянин, главный редактор журнала «Урал», определил три составляющие его успеха: «Имя Крапивина — это не раскрученное имя, а имя собственное. Потому что Крапивин настоящий, большой, крупный писатель, которым мы вправе гордиться. Я назову, по крайней мере, три причины, которые делают его таковым. Он, как никто другой, умеет сделать сюжет, умеет построить рассказ, умеет написать так, чтобы читалось с увлечением. Это сегодня многие умеют… У Крапивина это делается хорошо и естественно, нет придуманных ходов, а вытекает всё из положения, характеров, проблем и т. д. Эта естественность в сочетании с настоящей закрученностью сюжета — именно то качество, которое заставляет читать Крапивина каждого везде и всюду взахлёб. Но важно то, что в этом хорошо построенном сюжете, в этом хорошо построенном мире всегда содержится серьёзная, большая, глубокая мысль. Что для меня привлекательно у Крапивина — то, что он пишет для подростков, я с удовольствием сам всегда читаю, хоть далеко ушёл от этого возраста. Подростки подростками, а проблемы реальные и серьёзные, которые все мы переживаем. Вот это чрезвычайно важно и трогает. И не всегда можно предсказать, как я, взрослый человек, вышел бы из этого положения. Читать интересно, потому что очень содержательно. Ну, и последнее, что я бы назвал в этом ряду, — это авторская позиция, формировавшаяся годами и десятилетиями. Она интересна тем, что в ней абсолютно нет флюгерных ходов. Мне нравится, что в творчестве Крапивина, с первых его вещей до нынешних, нет конъюнктурных колебаний, а есть хорошо развивающаяся собственная линия, линия человека, прошедшего через все сложности нашей жизни вместе с нами. И поэтому всегда ощущаешь за Крапивиным тот груз, опыт времени, который есть у каждого из нас, и всё это применено к делу, к решению всех его творческих проблем».
Тот же Валентин Лукьянин, выступая на крапивинских чтениях в Екатеринбурге, сказал: «…не только своими новыми вещами, так сказать, по житейской фактуре более соответствующими новому времени, но всем своим практически многолетним творчеством Крапивин вышел сегодня к самым острым проблемам времени…Романы, повести, сказки Крапивина приобретают особое значение: они способствуют укреплению иммунитета души…»
Искренность, чистота, порядочность, вера, любовь, надежда и доверие к читателю — это то, что всегда есть у Крапивина. А читатель отвечает взаимностью. Читательская аудитория Крапивина невероятно разнообразна. Дети прочитывают Крапивина с родителями. Дети взрослеют, а книги Крапивина потом читают вместе со своими детьми. Радостью прочитанной книги делятся, как правило, с друзьями. В одном из откликов в Интернете прозвучали такие слова: «…с тех пор как я прочитала в «Пионере» «Мальчика со шпагой», я умудрилась приобщить к Вашему творчеству маму, друзей, потом мужа, а теперь Ваши книги читает мой сын (ему уже 17) и потихоньку агитирует своих друзей. Вот такая смена поколений Ваших читателей».
Без преувеличения могу сказать, что с тех пор, как я прочитала книгу «Та сторона, где ветер», вот уже почти 30 лет я приобщаю к творчеству Крапивина не только свою семью и друзей, коллег в ближнем и дальнем зарубежье, но и всех своих читателей, а их количество за эти годы измеряется уже многими тысячами.
Читатели Крапивина — это отдельная интереснейшая тема для исследования. Они взрослеют и меняются вместе с его книгами, а сам Крапивин «взрослеет» и меняется вместе с ними. Читательская активность и заинтересованность, стремление вникнуть, понять, разобраться, обсудить — особенно характерна для поклонников творчества Крапивина. Наверное, поэтому они ищут единомышленников (и возникают клубы), пытаются издавать и издают свои журналы и газеты, пишут интереснейшие статьи, создают собственные иллюстрации к книгам, ставят пьесы, снимают фильмы, общаются в реальном и виртуальном мирах.
Николай Рубан в «Иске к писателю» пишет: «Крапивин в своих книгах, как писатель-созидатель, не просто хочет показать, каков этот мир на самом деле, а хочет изменить его к лучшему. А улучшить его он хочет через нас с вами, ребята, через своих читателей. А дальше — у кого как получится, на что у кого пороху хватит. Один станет хорошим педагогом. Другой — хорошим писателем. Третий… Да хотя бы просто проживёт жизнь как порядочный человек и создаст своим детям нормальную жизнь — это не так уж и мало по нынешним временам».
Фундаментальной науке, прежде всего синергетике, достаточно давно известно, что во всех больших открытых системах лишь от 2 до 8 % элементов обеспечивают развитие системы, остальные поддерживают её стабильность. Процент активно действующих людей, влияющих на окружающий мир, вмешивающихся, неравнодушных, умеющих сопереживать, брать на себя чужую боль, ответственность, — величина постоянная в любой возрастной или иной группе. Их немного, те самые 2–8 процентов, но от них зависит вектор развития общества. Возьму на себя смелость определить, что подавляющее большинство читателей Крапивина — из этих людей.
Читателей Крапивина привлекает особая атмосфера нормальных человеческих отношений, потихоньку забываемых нашим обществом, отношений, построенных на доверии, честности, дружбе, заботе о ближних. Но писатель не просто создаёт такую атмосферу на страницах своих книг, он постоянно напоминает «о цене, которую ежедневно нужно платить за эту самую замечательную атмосферу, тот груз беспокойства и строгости, даже беспощадности к себе самому, что нужно нести ежесекундно» (Максим Борисов). Каждый ли способен на это? Как сочетаются нормальные человеческие отношения с реалиями современной жизни? И есть ли в ней место для романтических устремлений? Не почувствуют ли себя читатели обманутыми?
Юрий Пученькин в интервью для газеты «Вестник Алапаевска» спросил у писателя: «У многих людей сложилось представление о Крапивине-романтике. Можно ли верить в иллюзию, в идиллию, живя в реальности? Не происходит ли разочарования от того, что света, отражённого в ваших книгах, зачастую нет в реальной жизни?»
«Я, как и многие авторы, никогда не ставил перед собой задачу просто отражать реальный мир, — ответил Крапивин. — Я выстраивал концепцию книг, исходя из своей собственной личности. Я всегда хотел показать, какой ДОЛЖНА БЫТЬ ЖИЗНЬ, старался объяснить читателям, как добиться этого. Я брал материал реальности, но чистил его от повседневной шелухи и мути, оставляя сердцевину человеческих отношений. Те люди, которых я не устраиваю, не читают моих книг. У меня своя аудитория, которая меня понимает и разделяет мои мысли и устремления. Я не собираюсь меняться в угоду современной действительности. Важно ведь не то, какие события показаны в книге, важно то, как мои герои к ним относятся, как стараются к лучшему изменить мир. Я искренне верю, что позитивные перемены в жизни могут наступить лишь тогда, когда современные отношения будут строиться не на прибыльности, а на искренности. Надо ценить жизнь всех людей, а не только свою. К сожалению, не всегда и не в полной мере удаётся внушить эти мысли людям. Однако в том, чтобы показывать жизнь в её совершенстве, жизнь такой, какой она могла быть, я и вижу сегодня главную цель Писателя».