Струной натянутая нить, что крепче стали и легче звездной пыли

Эриссу

– Это почему? – Хэнк нахмурился. В словах напарника был резон, но при этом чуялся какой-то подвох. – Тебе же дали допуск, что с ним не так?

– Хэнк, ты что, забыл? – с недоумением глянул на него Ник. – Я работаю только потому, что за меня лично поручился капитан. Ошибусь я – полетят головы обоих.

– Ты сказал, что капитан выбил для тебя допуск. Но при этом ни слова не сказал, на каких условия он это сделал, - медленно протянул Гриффин, ошеломленно глядя на Ника.

Ответом послужили только опять склоненная голова и плотно сжатые губы. Переглянувшись поверх головы Беркхарда, Хэнк и Ву дружно глянули на кабинет Ренарда. Нет, все знали, что перед вышестоящим начальством

капитан защитит каждого из них, устроив личную головомойку потом, в своем кабинете. Но чтобы ТАК рисковать? Это было… неожиданно.

Шагнув в сторону, Ву четко развернулся на пятках своих ботинок и ушел за очередной порцией документов. На его лице не отражались те мысли, что терзали сейчас его голову. Хотя он бы удивился, узнав, как похожи они на мысли напарника Беркхарда: «Что связывает капитана и Ника помимо работы?» Впрочем, они все были профессионалами, поэтому один промолчал, а второй не стал задумываться о том, почему у Ника стало так много трупов за спиной, почему капитан стал в последний год очень часто вызывать Беркхарда в свой кабинет без напарника, почему от него стали шарахаться люди, и чего так боятся некоторые подозреваемые? Боятся так, что готовы не только из штанов от страха выпрыгнуть, но и сдать все и вся, только бы тот поскорее оставил их в покое. При этом Ник не делал ни одного угрожающего движения или жеста, только смотрел.

Стоя в туалете и умываясь ледяной водой, Гриффин уставился в глаза своего зеркального двойника. Не обращая внимания на струйки воды, стекающие с волос по лицу, Хэнк пытался найти в собственных глазах ответ на вопрос: «Что теперь делать?» Оставить все, как есть? Остановить? Тогда как? Попытаться поговорить? О чем, если Ник ничего не помнит? Последняя мысль потянула за собой сомнения, прокатившиеся битым стеклом по пищеводу: а точно ли не помнит?! Долгие, как сама вечность секунды, оборвались решением не открывать те двери своего подсознания, что прячут самых страшных демонов. Ник. Просто. Ничего. Не помнит. Он не притворяется, просто, так сложились обстоятельства. Не стоит искать то, чего нет, а принять нынешние обстоятельства. Плеснув себе водой в лицо еще пару раз, Гриффин вытерся бумажными полотенцами и решительно покинул уборную. Беркхард – напарник. А напарникам не стреляют в спину.

***

Показывая бумаги по последнему делу, Ник совершенно неосознанно прикасается кончиками пальцев к плечу Ренарда. Это движение настолько естественное, что только спустя несколько секунд до Хэнка доходит, что он вообще видит. Учитывая, насколько рьяно их капитан соблюдает свое личное пространство, это, по меньшей мере, странно. Но еще удивительнее, что капитан никак не реагирует на такую вольность. Вместо этого он касается уже своими пальцами руки Беркхарда, лежащей на его столе, привлекая внимание к какому-то факту. В этих касаниях нет даже намека на какие-то неуставные отношения, но Хэнка почему-то кидает в такой жар, что румянец виден даже на его темной коже. Гриффин больше не может игнорировать то, что так настойчиво бросается ему в глаза: у Джульетты БЫЛА причина уйти. Возможно, Ник сам не отдает себе в том отчета, но вот со стороны…

Подозрения Гриффина подтвердились, когда их вызвали в порт. Еще на подходе к контейнерам у него появилось огромное желание заткнуть свой нос, развернуться и уйти, чтобы не видеть того, что их ждет. Запах крови и выпущенных внутренностей висел в воздухе, как шлейф от дорогих духов – такой же тяжелый и густой. Картинка запаху соответствовала: лужи крови, оторванные конечности, выпущенные внутренности и кровавый рисунок косы на стене. При более близком рассмотрении оказалось, что раны нанесены скорее

всего не человеком: рваные укусы и следы когтей говорили о том, что в металлическом ящике люди оказались заперты с каким-то крупным хищником. Но разве такое возможно? Как можно не заметить животное, способное разорвать человека за один прием!

А может быть, все не так просто? Не в силах прекратить наблюдение, Хэнк видел, как угрюмо прищурился Ник, и как напрягся капитан, когда оба увидели рисунок косы, оставленный на стене кровью. Как внимательно приглядывался его напарник к следам, оставленным на телах. А еще, как близко встал Ник к капитану, когда давал предварительный отчет. Обычно только близкие люди чувствуют себя относительно спокойно, когда вторгаются в их зону комфорта. Ради интереса Хэнк попробовал подойти к капитану так же близко, как напарник, почти касающийся своим плечом плеча капитана, но Ренард отошел, вновь сдвигая личную зону в бОльшую сторону, однако при этом оставаясь рядом с Беркхардом.

Вернувшись в участок, напарники с головой закопались в виртуальные дебри, разыскивая хоть какой-то след. Но все, что удалось узнать – это название компании, на которую был зарегистрирован корабль и которой принадлежал злополучный контейнер. На этом их успехи закончились. Точнее – их прервало ФБР, забравшее дело под свою юрисдикцию. Ник, было, дернулся,предложить им свою помощь, даже оглянулся на капитана в поисках поддержки, но ему пришлось отступить. Агенты оказались из той породы, которые мнят, что помощь полиции им ни к чему, и вообще, только в ФБР работают профессионалы, а полиция – это так, люди второго сорта.

Сжав зубы так, что проступили желваки, Ник покорно склонил голову. Однако каждому в участке, кто был знаком с ним чуть ближе, чем просто по имени, было ясно – так просто это дело Беркхард не оставит. Ву только и оставалось переглянуться с Гриффином, а потом – оглянуться на невозмутимого капитана, когда, сдернув куртку со спинки своего стула, Беркхард буквально вылетел за дверь участка, не реагируя на оклик напарника.

К тому времени, как Хэнк выскочил на улицу, напарника и след простыл. Сплюнув с досады, Гриффин в сердцах решил предоставить Ника самому себе: напарник уже взрослый мальчик и если думает, что все будут за ним бегать и нянчиться – то он глубоко заблуждается.

Утром Ник был так же напряжен, как и вчера, но куда более сдержан в своих эмоциях. Даже извинился перед Хэнком за свой срыв. Гриффин попробовал узнать, в чем дело, однако наткнулся на приподнятые брови и ясный недоумевающий взгляд ребенка: «Ты о чем?» Тут уж не выдержали нервы самого Хэнка. Уже собираясь взять Беркхарда за шкирку и вытрясти из него подробности, он пропустил появление за своей спиной Ренарда.

Внимательно оглядев почти готовых к драке подчиненных, он выбрал тактику «разделить и остудить». Хэнка оставили в участке приводить в порядок документы, которых за время больничного Беркхарда у него скопилось слишком много, а самого Ника капитан отправил домой до завтра: вечером состоится прием, на котором обязаны быть все свободные от службы, а завтра у него переезд, если конечно, отгул ему все еще нужен.

Кинув долгий взгляд на Хэнка, Ник со свистом выдохнул и отрывисто кивнул головой, соглашаясь со словами капитана. Ни на кого не оглядываясь, Беркхард в относительной тишине, под внимательными взглядами сослуживцев прошагал к двери. А потом внимание полицейских переключилось на Ренарда, который все еще стоял возле стола напарников. Не обращая внимания на тихий шелест шепотков, тот постоял возле стола еще с минуту, задумчиво выбивая пальцами незнакомый мотив, а потом жестом позвал Гриффина в свой кабинет.