Студентус вульгарис
Шрифт:
— Да на здоровье! Слушай, а ты бы не могла, по дружбе, тогда слезть с моих колен? Ты уже их совсем отсидела.
— Ой!
До неё только сейчас дошло, что она уютно сидит на мне, болтая ногами, и удобно привалившись боком.
— Ой, извини! — вскочила она на ноги, оглаживая сзади юбку и быстро оглядываясь по сторонам.
— Та ладно, не переживай. Все на учёбе.
— А мы? Нам тоже ведь нужно…
— Ну и куда ты сейчас пойдёшь с таким красным носом и опухшими глазами? Единственное разумное — это к себе, пока не приведёшь себя в порядок.
— Я… страшная?
— Если Диний тебя сейчас увидит — ужаснётся.
На лице Стефи появилось тревожное выражение.
— Ну… я тогда… пойду? Хорошо?
— Иди.
— Ой… а у меня сумка осталась в аудитории…
— Ладно, заберу. Иди. Умойся хотя бы…
В общем, поговорили. На следующий день Стефи пришла на занятия в гораздо лучшем состоянии, чем была. Похоже, что эту ночь она спала. Но всё равно — заторможенная.
Похоже, требуется «закрепить результат» — подумал я и, выбрав время, подвалил к Стефи.
— Слушай, — сказал я ей, — тебе не кажется, что как-то серовато? Все вокруг ходят скучные, вялые, бледные… Нет? Не кажется? А?
— Н-нет… — неуверенно ответила та, выныривая из своих мыслей. Опять, похоже, о Динии думала. Это мы сейчас исправим…
— А мне кажется! Ты мне не поможешь?
— В чём?
— Хочу навестить целительниц старших курсов. Они сейчас зелья варят. А их магесса пошла чай пить. Традиции у преподов старших курсов такие. Дают задание, а сами на полчаса — фюють! Я знаю. Одиннадцатичасовый чай по средам. Так поможешь?
— Чем?
— Массовку изобразить.
— Массу… — что?
— Толпу. Короче — врываемся в двери и шумно дышим, словно быстро бежали. И всё.
— Зачем?
— Ты можешь помочь своему другу? Помочь, не задавая вопросов?
— Да… но… только я…
— Никаких — но! Даже не обсуждается! Пошли!
Небольшое помещение лаборатории. Пахнет травами, химикалиями и горелым. За длинными узкими столами, поставленными рядом, лицом друг к другу, сидят девушки в зелёных мантиях и косынках, под которые убраны их волосы. На столах, между ними, узкие высокие деревянные полочки, уставленные пробирками, колбами, колбочками и всякими стеклянными трубочками. Перед каждой — небольшой медный котелок, под которым горит масляная горелка. Девушки, внимательно поглядывая на песочные часы, стоящие на каждом столе, аккуратно помешивают кипящее содержимое длинными стеклянные палочками. В лаборатории царит академическая атмосфера трудолюбия, сосредоточенности и служения знаниям. Ну… может быть она немного портится тем, что девушки слегка болтают. Но это такая ерунда, что про неё и упоминать не стоит!
— Бах! — внезапно, с шумом распахиваются обе створки входной двери, ударяясь о стену.
Все вздрагивают и оборачиваются. В проёме — две фигуры в чёрных мантиях. Обе бурно дышат, как после быстрого бега. В лаборатории — немая пауза.
— Девчонки, — совладав с дыханием, запанибратски обращается ко всем Эриадор, — тут пара зомби не пробегала? Не видали?
Раздаётся звук удара о стол стеклянной палочки, выпавшей у кого-то из руки.
— Ну, так что? — переспрашивает Эриадор, — пробегали или нет? Чего молчите?
— Э…ээ… нет… — наконец неуверенно раздаётся справа.
— Ну вот, видишь? — услышав ответ, говорит Эриадор, поворачиваясь и обращаясь к Стефании, — я же тебе говорил, что они не сюда побежали! А ты упёрлась — «к толстым побежали, к толстым побежали! Они жирных любят!».
Тонким голосом, передразнивая, произнёс Эриадор, и скомандовал стоявшей с обалделым видом Стефании: Побежали отсюда! Их тут нет!
И ко всем в лаборатории: Дамы, мы вас покидаем! Тысяча извинений!
— Трах! — захлопнулись половинки двери. Быстрый топот убегающих ног и стало тихо.
— Что это было? — наконец озадаченно кто-то спросил десять пять спустя и все разом заговорили, обмениваясь впечатлениями.
— У них, что… Зомби сбежали?
— Они с ума сошли! Некромантия запрещена!
— Может, у них и скелеты есть?
Стройная девушка, с красивой фигурой, держа над своим котелком замершую палочку, медленно наклонила голову к плечу и обвела взглядом всех присутствующих.
— Это кого она тут «жирными» назвала? — с искренним недоумением произнесла она.
Летящий под ноги паркет. Свист воздуха в ушах. Рвущийся из груди хохот. Дробный стук каблучков сзади.
— Стой! Стой я тебе сказала! Поймаю — убью!
В развевающейся чёрной хламиде, сзади меня, чёрным призраком мщения несётся Стефания, пытаясь меня догнать. Догнать и убить, за только что учинённую ей подставу.
— Стой, я тебе сказала!
Ага, щас! Что я, дурак что ли? Поворот! Коридор! Лестница! Прыжок!
— Стой!
Поворот. Закуток. Гардина. Дверь. Заперто! Тупик!! А-ааа! Уу-уубийцыыы!
— Ага! Попался!
— Ха-ха-ха! — не выдерживаю, начинаю хохотать во весь голос. Сзади, по спине, что есть силы, барабанят Стефины кулачки.
— Как ты… мог… такое… сказать! Они… же…меня… теперь!..
И отвешивает мне по спине кулачками — тум, тум, тум!
— Ха-ха-ха! Ха-ха!
Выворачиваюсь, перехватываю её руки и притискиваю к стене.
— Я… тебя…щас!.. — вырывается она. Я не выпускаю.
Борясь, возимся несколько секунд. Какая она мягкая! И гибкая…
— Гм…Гм!! — раздаётся неожиданно рядом.
Оборачиваюсь. Рядом, непонятно откуда взявшийся, магистр в голубой мантии воздушников. Седые волосы, густые седые брови и седая, аккуратная бородка. Серые, цепкие глаза. Руки сложены за спиной, лицо строгое, с порицанием. Но в ментале чувствую иронию.
— Гм… — ещё раз прочищает он горло, — молодые люди, я вполне понимаю вашу молодость и восторг. Но всё же напомню вам, что у нас тут университет. Прошу вас вести себя… потише. Господа, идут занятия…
— Да, магистр. Прошу простить, — ответил я, выпуская Стефанию и отдёргивая на себе одежду, — мы несколько увлеклись, обсуждая одну тему… Понимаете, возникли некоторые разногласия…