Студентус вульгарис
Шрифт:
— А варги? Я слышал, что они могут…
— Варги могут «слышать» человека на эмпатическом уровне. Его настроение и что он примерно в данный момент чувствует. Ещё они могут распространять вокруг себя чувство симпатии, дабы расположить к себе. Подчинять же себе на расстоянии, как делают это маги разума, они не умеют. Для того что бы варга подчинила себе человека ей нужен тесный эмоциональный контакт. Такой, который, имеет место быть при занятиях любовью. По-другому они не могут. Их такими создали. Так что варги не являются магами разума. Да, некоторые элементы их действий схожи, но не более.
— А боевые пятёрки?
— Это вообще из другой оперы, — махнул рукой ректор, — убийцы, да и только. Ментальный маг опасен своей скрытностью. А пятёрка она как на ладони. Сразу понятно кто враг.
— Тогда получается что Аальст опасен?
— При условии, что он действительно владеет ментальной магией. Кто-нибудь из вас замечал что-то необычное в его поведении или реакции на него окружающих?
— Я его спросила вчера на занятии, о том, что это за слухи ходят о том, что он знает какие-то особые точки на теле, — произнесла Элеона, — я как-то совершенно не подумала о том, что за этим может стоять нечто иное.
— И что он вам ответил? — заинтересованно повернулся к ней Мотедиус.
— Сказал, что с удовольствием бы продемонстрировал бы на мне своё знание, — но, к сожалению это невозможно. Мол, он обещал одной умной и порядочной девушке, что не будет больше этого делать. Он вообще-то достаточно нагловат.
— Кому это он обещал?
— Стефании Терской. Я не постеснялась спросить, а он не постеснялся ответить. Очень самоуверенный юноша.
— А что… у них любовь?
— Хмы, — хмыкнула Элеона, поджав губы и наклонив голову к плечу, — откуда я знаю? Видела пару раз вместе. А что там у них — одна Мирана ведает!
— Мда? — задумался на несколько секунд ректор, — похоже, что девушка имеет на него влияние. И достаточно положительное. Это хорошо. Знаете, уважаемая Элеона, я вам не говорил, но несколько дней назад ко мне на приём записалась Стефания Терская и я имел с ней разговор. Она пришла с просьбой и просила не много ни мало, как разрешения посещать ваши занятия.
— Что-о? Это ещё зачем? — неподдельно изумилась Элеона.
— Она мечтает стать целительницей. И ехала в университет, чтобы учиться у вас. Но Камень Судьбы распорядился иначе. И вот, она просила у меня разрешения посещать ваши лекции.
— Ну допустим, когда она ехала поступать, о мне она не знала, — сварливо ответила Элеона, — и мало ли, что она там хотела! Я тоже имею множество различных желаний. И что с этого? Совершенно не вижу смысла в её обучении. Камень сказал своё слово. Идти наперекор его решения? Пробовали ведь уже! И что? Да ничего! Впустую потраченное время и все. Ещё раз говорю — не вижу смысла!
— Она пришла ко мне с интересной идеей, как она назвала её — «отдаление смерти». Расспросите её, очень интересно. Конечно, ещё у неё всё «сырое», но думает она, как мне кажется, в нужном направлении.
— Этой идее в обед сто лет! — скептически поджала губы Элеона, — а точнее тысячу.
— Элеона, ну что тут такого в том, что девочка походит на занятия, посидит, попишет лекции. Она же будет счастлива. У тебя есть шанс сделать человека счастливым. Конкретного, живого человека. Неужели ты его упустишь?
— Мотэдиус, знаешь, давай без этих приёмчиков! Не нужно мне давить на жалость! Если ты видишь в ней девочку, то я в первую очередь вижу её чёрную мантию. Я вижу убийцу, которому будет легче и проще убивать, когда она прослушает курс моих лекций! И не надо говорить мне, что это не так!
— Преувеличение. Не будет она убийцей. Пойди и посмотри ей в глаза. Сама все поймёшь. Ты прекрасно знаешь, зачем нужны тёмные маги. А варгам тоже помощь целителя порой требуется. Чем плохо если она будет успевать и там и там?
— Мы бы прекрасно прожили и без варг, — неуступчиво возразила Элеона.
— Но они есть. И вполне живые и так же чувствуют боль, как и мы с тобой. Если тёмных магов не будет, варги станут не нужны. Значит, каторжников им не будет, как впрочем, и денег. Их будет проще вырезать, чем терпеть их набеги за мужчинами и грабежи на дорогах. А ведь так и будет Элеона, так и будет! Неужели тебе не жаль целый народ?
— Добрый ты, — ответила Элеона, — и когда-нибудь ты за это обязательно поплатишься. И ещё ты поплатишься за то, что ты зубы заговариваешь. Начали мы с просьбы Терской, но не прошло и пары минут, как я себя чувствую виноватой в смерти всех варг, которые, между прочим, прекрасно себя чувствуют, и вымирать в данный момент совершенно не собираются! Почему сразу нельзя сказать, что ты хочешь? Почему обязательно нужно идти сложным путём? Скажи, что тебе от меня нужно?
Элеона уставилась в глаза Мотедиуса.
— Возьми её, — усмехнувшись, сказал он.
— Хорошо, но при условии, что ты объяснишь мне — зачем?
— Ну, во-первых она мне понравилась. Целеустремлённая и глазки умные. А во-вторых, пусть будет рядом с Аальстом. Пусть присматривает за ним. Она имеет на него влияние. Если он действительно окажется ментальным магом, то через неё можно будет отчасти как-то воздействовать на него.
— А тебе не кажется, господин ректор, что в результате твоих интриг, первой голова полетит у этой девочки с умными глазками? Если что вдруг пойдёт не так. А? Ты об этом не подумал?
— Я думаю, что всё будет хорошо. И Эриадор не станет причинять вред Стефании. По крайней мере, если не любовь, то дружба и уважение у них есть. Иначе бы на месте Жустины была бы Стефания.
— Я пасую пред столь глубокой наивностью, — ответила Элеона, — но ты тут главный, поэтому и решения принимать тебе, впрочем, как и отвечать за них. Хорошо, я не возражаю. Пусть приходит. Посмотрим, что из этого выйдет. А что ты решил по поводу Аальста?
— Я провожу расследование. Поэтому вы здесь. От вас я требую самого внимательного наблюдения за его поведением. Про все малейшие замеченные несуразности — докладывать мне немедленно! Если мы прошляпим появление у нас «мага разума» я думаю, что и наш верховный совет и император будут весьма недовольны.