Студентус вульгарис
Шрифт:
На следующий день после обсуждения с магессой Элионой моих необычных способностей, у целителей, как обычно были ежедневные занятия. Едва они только начались, как дверь аудитории с шумом распахнулась и в её проёме появилась запыхавшаяся Стефания в чёрной мантии, с ученической сумкой на боку и какой-то бумажкой в руке. Плюс окрылённое выражение на лице. Все, находящиеся в аудитории, дружно развернулись к двери.
Стефания же, не обращая внимания на взгляды, устремилась к кафедре.
— Прошу прощение госпожа Элиона за опоздание, — при этих словах Стефи сделала книксен, — но господин Мотедиус только что выдал мне разрешение посещать ваши занятия! Я не успела добежать до начала занятий до вас от деканата. Прошу меня простить, госпожа магесса! Господин ректор велел предать вам. Это разрешение с его подписью.
— Вот, пожалуйста, — с этими словами Стефи протянула сложенный листок бумаги, который она держала в правой руке.
Она к ректору сходила? — удивился я, наблюдая за тем, как Элиона не спешит взять листок из руки Стефании, — разрешение себе выбила? Ты глянь, какая молодчина! Она, оказывается, пробивная… Видать наш разговор с ней на рынке запомнила и решила последовать моему совету… Молодец!
Пауза между тем затянулась. Магесса, поджав губы, сверху вниз неподвижно смотрела на Стефанию, которая стояла внизу, у кафедры, протянув к ней руку с листком. Все замерли в ожидании — что же будет дальше? Наконец Элиона неспешно протянула руку, и все так же, безотрывно глядя в лицо Стефании, осторожно, двумя пальцами взяла разрешение.
— Постарайся больше не опаздывать, — произнесла она, даже не заглянув в него.
— И еще… — магесса обежала глазами фигуру Стефании, — посторонние на мои занятия не ходят. Поэтому, в следующий раз, вижу тебя в зелёной мантии. Ты поняла?
— Но…
— Без но. Если господин ректор решил, что тебе можно посещать мои занятия, то пусть он решит и проблему с мантией. У меня на занятиях присутствуют только целители. Можешь так и передать ему. Все! Иди, садись!
— Спасибо! — вспыхнула румянцем Стефи и повернулась к аудитории, ища себе место. Я чуть приподнял над головой руку и легонько пошевелил пальцами, привлекая внимание. Заметив поданный сигнал, Стефи устремилась в мою сторону. На перемене я получил бурю восторгов, которую на меня вывалила новоиспечённая целительница. В ментале она излучала словно… ну не знаю. Маяк в тёмную ночь? Вспышки молнии? Ну… что-то вроде этого. Да, она думала над нашим разговором. Да, она сходила к ректору. Да, он ей разрешил!
Странно как-то, — сделал я для себя вывод, выслушав её, — то Камень Судьбы, то решение ректора… Кто из них главнее?
Это был первый раз, когда она меня удивила. Второй раз случился, когда я купил гитару. Наконец-то я её купил. Инструмент был по классу сопоставим с утерянным. Правда, не эльфийский, а выполненный одним из старых мастеров. Чёрный лакированный корпус, гриф темно-коричневого цвета. Звук — пожалуй, восемь из десяти. Не идеал, но лучше ничего не нашлось. Смотрелась — шикарно. Как раз под цвет мантии. Единственно портили вид струны, сделанные из каких-то кишок, но с этой проблемой я справился. Пошёл к гномам и заказал себе стальные струны. Мастер-гном, на взгляд лет эдак пятидесяти, крепкий мужчина с курчавой бородой до пояса и ростом мне по плечо, долго молчал, разглядывая принесённый мною рисунок обьясняющий способ навивки струн.
— Металл хороший нужен будет, — наконец заговорил он низким голосом, — иначе вытягиваться будет.
— Ну, так берите хороший.
Кто ж против — то? Зачем мне плохой металл? Плохой метал мне не нужен…
— Один золотой.
— Вяк! — издал звук я, открывая рот.
Короче. Гитара мне обошлась в одиннадцать золотых. Десять — инструмент и ещё золотой за три комплекта металлических струн. Цена среднего клинка на местном рынке.
А гномы тут редкой породы. Вампиры — мозгососы. Я конечно своё из него выбил. Ну почти… выбил. Но ушёл я от мастера с опухшей головой. Язык без костей нужно иметь, чтобы его «уболтать». Зато гитара, чёрная, с блестящими, словно посеребрёнными струнами стала смотреться — ну просто блеск! В руки взять приятно. И звук стал — звонкий и чистый. Не то, что это глуховатое — пум, пум, пум, на кошачьих кишках.
— Какая гитара! — восхитилась Стефания, когда я показал ей своё приобретение, — ты играешь?
— Играю, пою и пляшу. Когда настроение есть.
— Здорово! Сыграешь?
— Запросто. Пошли!
Мы стояли на улице, недалеко от фонтана, вокруг которого стояло много скамеечек, отделённых друг от друга стенами из «живой изгороди». Множество уютных, зелёных закуточков. Я мотнул головой в сторону одного такого, задавая направление.
Что бы такое исполнить? — подумал я, усевшись на скамейку, поставив гитару на закинутую ногу, — что-нибудь лёгкое, шуточное… Про учёбу или студентов…
Я поднял голову, глянул на безоблачное небо, освещённое лучами клонящегося к горизонту солнца, и на ум мне внезапно пришли подходящие строки:
Над нами солнце светит — Не жизнь, а благодать, Тем, кто за нас в ответе, Давно пора понять, Тем, кто за нас в ответе, Давно пора понять, Мы маленькие дети, Нам хочется гулять! А нам говорят, что Дейла, Впадает в Эрийское море, А я говорю, что долго, Не выдержу этого горя! Парам парам-папарам! Впадает в Эрийское море… Парам парам-папарам! Не выдержу этого горя! А нам говорят, что катет Короче гипотенузы, А я говорю вам — хватит! Устал я от этой обузы. Парам парам-папарам! Короче гипотенузы Парам парам-папарам! Устал я от этой обузы…— Подожди меня тут! — неожиданно сказала Стефи, с удовольствием прослушавшая моё выступление, — я сейчас! Быстро. Не уходи!
С этими словами она вскочила со скамейки и с горящими глазами куда-то помчалась. С недоумением я проводил её взглядом и вернулся к гитаре.
Подожду. А пока сыграю одну сложную вещичку… Джона Гилмора.
Я положил пальцы на гриф и аккуратно взял первые аккорды.
— Вот!
Запыхавшаяся Стефи стояла у входа в «зелёный уголок» и держала в руках… гитару!
Размером меньше моей, светленькую… но это, несомненно, была гитара.
— Ты… играешь? — удивился я, прервав своё упражнение.
— Да. И я хочу тебе тоже сыграть.
— Давай!
На моё удивление Стефи оказалась весьма неплохим исполнителем. Лёгкая, лирическая мелодия звучала спокойно и уверенно, не затыкаясь и не фальшивя даже в сложных местах. И главное было видно, что гитаристка получает удовольствие от игры. Не сидит, напряжённо, боясь ошибиться, нет. Играет в удовольствие.
— Браво! — искрене похлопал я, когда она закончила, — браво! Где ты так научилась?
— Отец нанимал учителей, что бы нас учить музыке, но нас было много, а рояль один… и учитель один. Тогда он нас разделил. Старшие сестры учились играть на рояле, а меня, с Лерой, он стал учить играть на гитаре. И у нас получился небольшой оркестр. Мы иногда играли втроём.
— Очень хорошо играешь, — не кривя душой, сказал я, — мне понравилось.
— Спасибо, — слегка порозовела Стефи, — мне тоже понравилось, как ты играешь. Может, попробуем вдвоём?