Стук ее сердца
Шрифт:
– Не хочешь говорить о себе – ладно. А как насчет Пола Блэка? Вас что-то связывает?
– Я знаю его. Он часть моего темного прошлого.
– Черт возьми, Джон, выражайся яснее. Блэк признался сокамернику, что убил Бонни. Кэтрин сказала, что он был как-то связан с тобой. Что это за связь?
Он словно не слышал ее.
– Я хочу тебя увидеть.
– Что?
– Думал, телефонного разговора будет достаточно, но теперь понимаю, что ошибался. Я пришел к выводу, что нам следует окончательно выяснить отношения. Я знаю, кто ты сейчас, кем стала, но мне нужны непосредственные впечатления.
– Ничего этого не будет. Ответь: ты убил Бонни?
– Мы уже обсудили этот вопрос. Ты все равно мне не поверишь.
– Ответь.
Молчание.
– Нет. Я этого не делал. Веришь?
Теперь уже промолчала она.
– Вот видишь. Ты бы поверила, если бы я сказал «да». Отрицание всегда проблема. Так что, хочешь услышать, что я ее убил?
– Мне нужна правда.
– Как всегда. Я хочу увидеть тебя.
– Чтобы убить и меня?
– С какой стати? Зачем мне это нужно?
– С такой, что я ищу тебя. И найду. Я узнаю, ты ли убил Бонни. И если это сделал ты, у меня будет причина убить тебя.
– Логично. А если еще принять во внимание твое недавнее заявление о том, что ты уничтожила бы меня, если бы думала, что я убил Бонни, перспектива вырисовывается весьма мрачная.
– Ты слишком легко все воспринимаешь.
– Ошибаешься, – уже без недавней насмешливости сказал Галло. – Воспринимал бы легко, повел бы себя иначе. Мог бы исчезнуть, скрыться там, где ты никогда бы меня не нашла. Избавился бы от Кэтрин Линг, причем так, что тебе бы это совсем не понравилось. Но ни того, ни другого я делать не хочу. Так что остается один-единственный вариант: договориться с тобой.
– Через столько лет?
– Можно было бы и раньше, но многое мешало. И не в последнюю очередь смерть Бонни.
– Если ты не убивал ее, почему не связался со мной? Понимаю, она ничего для тебя не значила, но ведь твоя же дочь. Неужели ты настолько очерствел, что остался равнодушен даже к похищению дочери?
– Не остался. – Он помолчал. – Когда я тебя увижу?
– Когда ты будешь готов явиться в управление полиции Атланты и рассказать обо всем, что знаешь. Встречаться с тобой тет-а-тет я не стану. Даже не рассчитывай.
– Думаю, мы все же встретимся. Я знаю, на что ты готова, чтобы получить хоть какую-то информацию. Я наблюдал за тобой годами. Ты рисковала жизнью по куда менее значимым причинам.
– Я подожду, пока Кэтрин найдет более безопасный способ контактировать с тобой.
– Безопасный способ? Ты имеешь в виду Нейта Кина? Ты никогда не получишь от Кина того, что хочешь.
– Откуда ты знаешь, что Кэтрин работает с Кином?
– Откуда? Все просто – я держу его на поводке.
– Ты ему платишь?
– Нет, он платит мне. Но этим наши договоренности не исчерпываются. Страх – не менее убедительный аргумент, чем деньги. И зачастую гораздо более эффективный.
– Нейт Кин работает на правительство, с какой стати ему тебя бояться?
– Я так хочу. Кин не только не поможет тебе, но и, если понадобится, защитит меня от тебя. Поверь, мне не хотелось бы обращаться к нему с такой просьбой. Ты приедешь?
– Я уже ответила.
– Этот ответ меня не устраивает. Подумай и прими другое решение. Немного погодя я сообщу, где мы можем встретиться. Если пожелаешь, в публичном месте. Но остаться там мы не сможем. – Галло усмехнулся: – Надеюсь, звучит не слишком зловеще? Одна рука ласкает, другая нож сжимает. Хотя, насколько я помню, раньше ты против такого метода не возражала. Тебе нравилось и мягко, и жестко.
– Хватит о прошлом, – процедила Ева сквозь стиснутые зубы. – Забудь все, что было между нами. Теперь это уже не важно. Считай, что ничего и не было.
– Я забыть не могу, и ты тоже. То, чем мы были, есть основание того, что мы есть. Кричать об этом на всех перекрестках я не стану, но и делать вид, что ничего не было, не намерен.
Ева ненадолго задумалась.
– Если я приеду, ты поговоришь со мной? Ответишь на мои вопросы?
– Думаешь, я тебе не солгу?
– Раньше ты мне не лгал.
– Вот видишь, у тебя тоже не получается обходить прошлое. Я мог измениться. Нет, я на самом деле изменился.
– Ты расскажешь то, что я хочу знать?
– Расскажу. Но признаний не обещаю.
– Признаний? – Ева вздрогнула. – Ты говоришь о признании в убийстве Бонни?
– Не цепляйся к слову. Хотя да, оно наводит на мысли о судах и исповедальнях. Наверное, я мог бы попытаться снять с души парочку-тройку грехов. А знаешь, я, пожалуй, не против, чтобы ты послужила моим исповедником. Странно… Давненько не испытывал потребности облегчить душу. Может, даже никогда. Тебе это не кажется необычным?
– Мне от тебя нужно только одно признание.
– Так рискни. Как в том стишке: «Пожалуй в мою паутину…» Кто знает, какие тайны я могу тебе открыть. – Галло фыркнул. – Только не рассказывай ничего Кину. Ему эта моя идея поделиться секретами определенно придется не по вкусу. Он даже может запаниковать и решить, что ты тоже представляешь для него угрозу.
– Очевидно, угроза – ты.
– Я никого не убеждал в обратном и всегда был откровенен. Даже тебя предупреждал.
Верно, предупреждал. Но она предпочла пропустить предупреждение мимо ушей и бросилась с головой в омут. Какая идиотка!
– Думаешь, сегодня ты уже не совершила бы ту же ошибку? Кто знает. Возможно, мой звонок тебе ошибка, но уж больно велик был соблазн. У меня бывают провалы в памяти, вот я и стараюсь не упускать свой шанс, когда он подворачивается.
– В молодости бездумное поведение можно оправдать неопытностью, но мы уже немолоды. Каждый из нас несет бремя ответственности и должен сознавать последствия своих поступков. У нас нет права поступать в ущерб другим.
– У меня есть право брать все, что я могу взять. Это право – неотъемлемая составляющая моей личности. По крайней мере, одной из них. Кин скажет тебе, что я не в себе и только причиняю неприятности ему и всем остальным.