Ступень вторая
Шрифт:
— А знаешь, Андрей, ты прав, нужно что-то делать. С этого дня ты получаешь от меня ровно столько денег, сколько Ярослав.
— Он вообще ничего от нас получать не должен.
— Он и не получает. — Лазарев нехорошо улыбнулся. — Посмотрим, чего стоишь ты без лазаревских денег. Кстати, артефакты у Ярослава собственные. Да-да, не надо так на меня таращиться, он делает их сам, иногда даже на продажу. Но тебе артефакты его производства еще нескоро будут по карману, если вообще будут.
Лазарев развеял защиту от прослушивания, развернулся и
Глава 35
Почему-то меня больше взбесило выступление Андрея, чем поступок Глазьева. Конкретно так взбесило. Наверное, потому что у Глазьева были хотя бы причины так себя вести, а у Андрея — одна подростковая ревность ребенка, который привык к своей уникальности и к тому, что все его прихоти исполняются сразу. А тут вдруг появился соперник за внимание деда, причем соперник, который ему наверняка ставился в пример. Вот он и взорвался при личном так сказать, знакомстве.
К своим я подходить не стал, сел подальше, там, где происходящее на мониторах еще было видно, но людей почти не было. Смотрел я без особого интереса: ничего отличного от того, в чем нас натаскивал Мальцев, не показала ни одна группа. Эх, не уведи Глазьев Полину, у Императорской гвардии вряд ли бы нашлись причины оставить нас без первого места.
Расстройство расстройством, а на девчонку, присевшую на соседнее кресло, я сразу обратил внимание. Агрессией от нее не веяло, но артефактами она была обвешана прилично. Как только ей не тяжело? Я повернулся и встретил пристальный взгляд больших голубых глаз. Она смотрела на меня, я смотрел на неё, даже не думая заговаривать. В ее взгляде появилось удивление, потом нетерпение, потом она поерзала в кресле и сказала:
— Привет.
— Привет, — ответил я.
— Мне понравилось, как вы выступили, — продолжила она. — Это было красиво.
— Да, было красиво.
— Уверена, что вы станете победителями. Я на вас поставила.
— Деньги?
— Разумеется, а что же еще?
Она рассмеялась. Смех был приятный: негромкий, но вызывающий желание присоединиться. И сама она была, скорее, приятная: возраста приблизительно моего или чуть младше, с русой косой, кончик которой она сейчас накручивала на палец явно по привычке, а не от смущения. Потому что смущения в ней не было.
— Тогда рекомендую ставку снять, если еще можно.
— Почему? — удивилась она. — У вас договоренность, и вы собираетесь слиться?
— Наоборот, нам не удалось достичь договоренности с кланом Глазьев, к которым принадлежал пятый член нашей команды, — пояснил я, сам не понимая, зачем рассказываю все это. — Поэтому он запретил Полине участвовать в одной команде с нами.
— Но это же непорядочно! — возмутилась она.
— Спорное утверждение. С его точки зрения, непорядочно поступаю я, отказываясь отменить договор, невыгодный их клану.
Она удивленно приподняла брови.
— А разве решаешь это ты, а не регент?
— Решаю я. Регент моя мама, но она вопросами клана не занимается. Формально значится, да и магии у нее нет, чем недавно воспользовались Глазьевы, попытавшись заменить на удобного для них регента.
Я поморщился, вспомнив тот неприятный день. Все собирался нанести визит тем родственникам и пояснить, насколько они были неправы, пойдя на поводу у врагов клана, но времени было мало, а то, что появлялось, было жалко использовать на столь незначительных персон.
— То есть ты собираешь на этих соревнованиях сдаться? — чуть разочарованно спросила она.
— Я собираюсь в них выложиться по максимуму, но отсутствующего пятого в команде в личном зачете будет достаточно, чтобы мы просели, — пояснил я. — Поэтому я и говорю, что ты напрасно поставила на нас деньги.
— А если бы у вас был пятый?
— Скорее всего, мы бы стали победителями, хотя не исключаю, что нас дисквалифицировали бы по какой-нибудь выдуманной причине.
— Почему?
— Потому что мы неудобные победители, — пояснил я. — Потому что нам пришлось бы выделять места в «Крыльях Феникса», куда нас не хотят брать.
— Почему?
— Потому что в этом году туда поступает великая княжна, а значит, столь сомнительным личностям, как мы, не представленным императору, мест не найдется.
— Что за глупости! — фыркнула она. — Императорская семья всегда отличалась демократичностью.
— Императорская семья должна отличаться тщательно выверенной демократичностью, — усмехнулся я. — Я понимаю, почему охране не нужны посторонние в школе.
— Вот ведь глупости. — Она надула губы. — Значит так, пятой у вас буду я.
— Прости, но не будешь.
— Ты мне отказываешь? — Она удивилась. — У вас же считай, безвыходное положение.
— Не я, правила. Правилами замены запрещены.
Ответил я с искренним сожалением, потому что она, как маг, была посильнее Дианы, а по факту пятый член команды нужен был только на личных соревнованиях, на командных мы справимся вчетвером влегкую. Да что там вчетвером, я бы один справился. А вот в личном зачете никто не даст мне отработать за Полину, увы.
— У меня есть разрешение от Императорской Гвардии, — торжественно сказала она. — В команду попасть не получилось, но мне пообещали, что, если освободится место, я смогу занять. Пока освободилось только у вас.
Свои слова она подкрепила бумагой с печатью, на которой черным по белому было указано, что Императорская гвардия признает право за Светланой Тумановой встать на замену отсутствующего члена команды, участвующей в соревнованиях «Крыльев Феникса», и не будет считать это нарушением протокола. Это было удачей. Но такой подозрительной удачей, от которой за версту несет пакостью. Только какой? Печать была настоящей, подпись была мне незнакома, но я и имел дело лишь с полковником Ефремовым, который нынче возглавлял жюри. К нему нужно было пойти в первую очередь.