Ступени из пепла
Шрифт:
Один раз меня едва не выдали синицы. Начали слетаться… хорошо, по привычке — давней, видимо — сложила в кармашек немного семечек. Вроде бы удалось попросить стайку не устраивать здесь основного представления. Попрошайки…
Спокойно в городе. С точки зрения мирных жителей, нападение на мой дом устроили сообщники убитого в перестрелке прежнего Генерального Прокурора. Обнаружив, что меня нет дома, расстреляли всех тех, кто оказался внутри в тот момент. Меня немного покоробила такая легенда, но что поделать?
Доблестная
Дом вскоре начнут отстраивать. За наш… мой счёт. Надо будет кому-нибудь его подарить. Я нескоро смогу проходить мимо этого здания, не испытывая самых разнообразных неприятных чувств.
Примыкающие к Университету улицы северной части города носят названия времён года. На Летней и находится почтовое отделение. Я бы назвала его Дворцом Почты: иного названия эта громада не заслуживает. Здесь проводят зачастую официальные телемосты, а уж сколько народу внутри может пользоваться почтовым отделением по прямому назначению, и подумать страшно.
Что имеет серьёзные неудобства: вряд ли я смогу аккуратно разузнать, кто бы это мог отправить мне оба сообщения.
«Напротив почты» — это где? Тоже мне, конспираторы. Пришлось погулять вокруг. Ага… ну, вполне очевидная подсказка: дупел было много. Но вот дерево позади здания, где наименее людно: пять ветвей — радиально — внизу; две крупных — чуть повыше; совсем тоненькие пять — ещё выше. Пять — два — пять. Как всё просто.
Долго ходила вокруг да около. Зашла даже на почту — сама не знаю, зачем. Вышла. Посидела на скамейке, поглазела по сторонам. И тут…
…обоняние полностью вернулось ко мне. Я только сейчас осознала, что, с момента пробуждения после операции, обоняния у меня словно бы и не было. Важнейшее из чувств после зрения — а может быть, просто важнейшее — почти не действовало.
Как необычно… и пугающе. Я ощутила: та, что последней приближалась к дуплу, торопилась и нервничала. Чего-то сильно опасалась. Что было это примерно двое суток назад — значит, несомненно, была «в цикле» — иначе бы «духи» давно выветрились. А теперь…
А теперь я не одна. Обоняние почти ничего не говорит. Но их много.
— Тахе-тари?
Медленно оборачиваюсь.
Бойцы Чародея. Некоторых знаю в лицо. Точно, прекрасная экипировка — почти невозможно ощутить обонянием особенности их эмоционального состояния.
— Да, к вашим услугам.
— Сожалею. Чародей, ноль-три-два.
Пароль.
— Королева, два-два-один.
— Верно, тахе-тари. Извините. Мы не можем позволить вам этого. Небезопасно.
Никудышный из тебя лазутчик, Майтенаринн.
Чародей казался невозмутимым. Но я чуяла и видела, что его распирает смех. Ну, давай, выкладывай, я всё стерплю. Сама виновата.
— Не хотел бы выставлять вас в дурном свете, тахе-те, но вынужден заметить, что вы вели себя неблагоразумно.
— Вела себя, как последняя идиотка, — поправила я, поджимая губы.
Чародей снял очки.
— Майтенаринн, — он постучал пальцами по столу. — Отбросим на минутку этикет. Вы мне дороги. Вы спасли моих хороших друзей, не дрогнули под дулом пистолета, не попытались свести последний конфликт к компромиссу. Зачем вы так поступили сегодня? Я уже молчу, что санкции против меня и моих оперативников были бы суровыми…
Да, конечно, об этом я «забыла». Пусть даже Генеральный Прокурор — неплохой мой знакомый. Закон есть закон.
— Вот, смотрите, — Чародей положил на стол «морского конька». Камушек. Я невольно потянулась к тому, что передал мне Дени…
— Очень похожи, — кивнул Чародей. — Это, возможно, приятная новость. А вот неприятная. Чей спектр на камне? Выражаясь по-простому, чьими «духами» пахнет?
— Не знаю… Я её не знаю.
— Верно. Мы тоже не знаем. Но это — та самая девушка, что оставила вам сообщения.
— Сообщения? Но там… только текст…
Чародей рассмеялся.
— Извините, тахе-те. Я полагал, вы догадались. Сообщения были голосовыми. Мы заменили их — вынуждены были, после известных событий. Могу я попросить вас предположить, как должны были бы звучать оба послания? Если вы забыли текст…
— Не забыла.
— Прошу прощения. Представьте состояние отправителя и продиктуйте оба письма. Вот микрофон.
Я продиктовала.
— Спасибо. А теперь… — Чародей вставил другую микрокарту в соседнее гнездо. — Слушайте, как это звучало.
«Королева, я ищу тебя, — шипение и треск. — Нас ещё трое. Она хочет убить всех, — голос чуть дрогнул на слове «всех». — Королева, помни про (пауза) 525, — пауза. — Напротив почты. Жду».
— Вы выбросили слово «жду», — заметила я. — И что?
— Не заметили? — удивился Масстен. — Ещё раз.
Я не сразу осознала, что слышу свой собственный голос. Ну, или голос, неотличимый от моего. Если бы не сидела — так и свалилась бы на пол.
— Послушаем, как сообщили бы его вы.
Не точная копия, признаем прямо, но очень много общего.
— Сестра? — предположила я упавшим голосом. Действительно, дешёвый детектив.
Масстен посерьёзнел.
— Нет, тахе-те. У вас нет сестры. И не было. Голоса очень похожи, но спектр «духов» мало похож на ваш. Есть предположение, что камень оставил… оставила сама «пси».
— Но зачем? — а ведь он может быть прав, подумала я. Что, если дядя… Нет, ни в коем случае! Он не смог бы!
— Понятия не имею, — признался Чародей. — Камень не опасен. Он ваш, тахе-те. Теперь, когда могу чувствовать себя спокойно…