Ступеньки, нагретые солнцем
Шрифт:
Тимка совсем закружился. В Доме художественного воспитания детей проходит фестиваль фильмов «Наше счастливое детство». Ленка простудилась и несколько дней не ходила в сад. Евдокия Павловна решила сделать окрошку, и Тимка по всему району искал квас, потому что квас появляется летом, а весной его нет.
Он совсем забыл, что уже кончается март. И наступает апрель.
И вдруг Катя напомнила:
— Тима, а завтра уже апрель!
— А ведь верно. До чего быстро летит время, да, Катя?
—
— Помню, конечно, помню, говорит Тимка, хотя совсем забыл про цирк. Ему и без цирка было не скучно.
— Может быть, это была первоапрельская шутка? — спрашивает Серёжа.
— Я на такие шутки не способен, — отвечает Тимка.
— Вчера по телевизору опять показывали цирк, — говорит Катя. — Фокусник был ну просто маг и волшебник! И дрессированные антилопы. Они вообще-то плохо поддаются дрессировке.
Серёжа сказал:
— Труднее всего дрессировать представителей семейства кошачьих: леопардов, тигров, пум. Даже домашние кошки плохо поддаются дрессировке.
— Почему? — спросила Катя. И заранее посмотрела на Серёжу как на очень умного человека, который, несомненно, знает ответ и на этот вопрос. — Почему, Серёжа?
— Устойчивые рефлексы, — сказал непонятно Серёжа.
Катя кивнула.
— А вчера леопард ходил по канату, как настоящий канатоходец. Мне очень понравилось. Но я вспомнила, что главное в цирке — запах. Когда же мы пойдём, Тима?
— Хоть завтра.
— Значит, завтра. А Серёже можно?
— У меня английский, — отвечает Серёжа.
Тимка думает: «Да здравствует английский!»
…И вот Тимка с Катей едут в троллейбусе. Троллейбус довезёт их прямо до цирка. Ехать совсем недалеко. А Тимке хотелось бы, чтобы эта дорога была дальней, долгой. Так хорошо ехать с Катей в троллейбусе.
Катя сидит у окошка, а Тимка сидит с ней рядом. И Катя смотрит в окошко, а Тимка как будто смотрит в окошко, а сам смотрит на Катю. Он видит её профиль: маленький нос, румяную щёку, длинные ресницы, тоненькую бровь, маленький рот.
Троллейбус везёт их мимо парка, где ещё много снега. И деревья стоят сырые, а на голубых пихтах лежит снег, он отяжелел и гнёт голубоватые жёсткие лапы к земле. Вот театр, он построен в форме звезды.
— Катя, этот театр построен в форме звезды. Если посмотреть сверху, то это видно.
— А ты смотрел сверху?
— Нет. Мне папа сказал.
— А папа видел его сверху?
— Нет. Как же он мог видеть?
— Значит, это видно только птицам. И лётчикам… Тебе нравится Галина Ивановна?
— Ничего. — Он ни разу об этом не думал. Учительница и учительница. Ольга Петровна была не строгая. А Галина Ивановна строгая. Зато Ольга Петровна как что, так плакала от них. А Галина Ивановна не плачет. Тимка не любит, когда плачут. — Она, по-моему, ничего.
— Она красивая, — убеждённо говорит Катя. — Очень хорошенькая.
— Да, правда. Хорошенькая.
— Ну, вообще-то она не такая уж хорошенькая. Нос у неё слишком широкий.
— Да, нос.
— Но это не очень заметно. Особенно издалека.
— Совсем незаметно, — соглашается Тимка. Он не замечает, что выглядит не очень умным. Что поделать, если ему нравится во всём соглашаться с Катей?
Они вышли из троллейбуса. На бульваре гуляют маленькие дети в разноцветных курточках. Наверное, поэтому бульвар называется Цветной. А совсем маленькие — в разноцветных колясках. А их мамы в цветных косыночках. Наверное, поэтому. А может быть, не поэтому. Не все ли равно?
Рядом идёт Катя. Интересно, что это звенит за той стеной? Нет, не за стеной. Вот за тем забором. Или это на перекрестке?
— Катя, ты слышишь звон?
— Нет. Какой звон?
И он догадывается, что звон у него внутри. Тихий, торжественный звон счастья.
— У тебя, наверное, в ухе звенит! — смеётся Катя.
И он тоже смеётся.
Потом он рассказывает ей про Юру.
Юра — это его близкий друг. Тимка сам чувствует, что это не совсем точно, но ему очень хочется, чтобы было так, и он верит, что так и есть. Юра его близкий друг, он работает в цирке, ему тринадцать лет. Он сам выступает в конном аттракционе вместе со своим отцом. У них и дед цирковой силач, кажется его фамилия Бамбула, а Юра и школе не учится, четыре класса окончил, и сто освободили.
— А как же всеобщее образование? — спрашивает Катя.
— В виде исключения, — небрежно объясняет Тимка. — За талантливое выступление на арене цирка. Понимаешь, Катя? Он и живет прямо в цирке, мой друг Юра.
— Как живёт в цирке? А где же он спит?
Тимка делает паузу, чтобы ответ прозвучал эффектнее. Потому что такое в самом деле не каждый день встречается. И сейчас Катя должна удивиться.
— Где спит? В клетке вместе с медведем. Представляешь?
— Ты что? — Катя недоверчиво смотрит на Тимку, но видит, что он не врёт, Тимка говорит совершенно искренне. — Как же можно — в одной клетке с медведем? Мало ли что медведю в голову взбредет!
— Нет, Катя, это же дрессированный медведь. Он очень добрый и любит Юру, моего друга. А без Юры медведь не может спать, всю ночь плачет и ревёт. Весь цирк нервирует — слонов, обезьян, тигров. А Юра никого не боится, он очень смелый и очень скромный.