Стюардесса. Неоконченный портрет
Шрифт:
Что мне сказать ему?
Что это все не я придумала? Что воровать драгоценности из музеев для влиятельных западных и восточных господ совсем не моя идея? Что я лишь автор метода?
– Я кое-что знаю о вас.
Я гулко и с болью сглатываю. Словно те ортодонтические леса всё ещё на мне.
Никто не хочет целоваться с ней. Потому что её челюсти больше напоминают капкан.
Он бросает на стол фотографии. Интересно, у него есть специальный instagram с моими фотографиями сделанными скрытой камерой? Такая разная я.
– ...Вы были медсестрой на дому. Появляясь на два дня в городе, обходили пять-шесть пациентов… Вы помогали им. А потом исчезали. Вы знаете… они ведь нуждаются в вас до сих пор.
– Вы с кем-то спутали меня.
Откуда он… Зажмуриваюсь. Он знает уже не мало.
Когда у вас много свободного времени, вы можете стать кем угодно.
Я же просто хотела помогать людям. К тому же близкое общение с малознакомыми людьми заполняло дыру в моей груди.
Дыру ненависти размером с Новую Гвинею.
Я хорошо училась.
В городе, который никогда не спит полно диабетиков, которым некогда ехать в больницу на укол. Много детей, родители которых по-настоящему заботятся о них.
Ваша анкета в интернете может быть на чьё угодно имя. Многие откликнутся на предложение помощи от миловидной медсестры.
В чем вы хотите обвинить меня, если у каждого у кого есть одна анкета в соцсетях, есть и вторая, – чтобы следить за кем-нибудь?
Признайтесь: Мы настолько одиноки, что каждый из нас находит за кем следить.
– Я просто пытаюсь сопоставить... “Алиса”... И кое-что очень сильно не сходится... Вы не взяли ничего ни у одного из пациентов. Да что говорить,- все они просто в восторге от вас. Но теперь… теперь вы похищаете все эти… эти штуковины.
– Я не понимаю о чем вы. Мне нужно ехать в мастерскую…
Если мастерской можно назвать нашу воздушную крепость.
Я придумала это.
Готовить новое лицо, анкету, паспорт, резюме для каждого нового города, где приземляется наш рейс. Но вот использовать на таком уровне – идея не моя.
Он заметно нервничает. Или это бессонница? Я успела заметить, что обручального кольца на его руке нет. Одинокий, старый, с желтыми белками глаз.
– Вы знаете Андриана Веснина? Вы ведь под его “эгидой” работаете?
– Нет, у нас мастерская, если вы об этом. Меня ждут.
Последняя надежда – прикинуться дубом. Я не хотела бы остаться здесь навсегда. Я совершенно измотана.
Что он знает? Пока я была одна, самое противоправное, что я сделала это устройство на работу, получение пропуска в башню «Федерация» и регулярные опоздания на работу из-за пробок в Шереметьево.
Но Она всё изменила.
“Если тебя поймают – заплачь. Да-да, милая, у тебя такие вещи очень натурально получаются”.
Я плачу. Это помогало всегда: чуть-чуть расслабиться и чуть-чуть расположить к себе окружающих.
Он возвращается, выпивает стакан воды предназначенный для задержанных. Дребезжащим голосом:
– Мне кажется, вы не понимаете меня, «Алиса». У меня есть десять минут до того, как сюда войдёт офицер из следственного комитета, которому я обязан буду передать ваше дело. Очевидно одно из двух: либо вы в курсе покушения на первых лиц государства, которое готовит ваша банда, и валяете Ваньку, либо вы лишь фигурка в этой игре.
“Покушение? О чем он???”,- мне трудно скрыть удивление. Зрачки расширяются, насколько это возможно, если вам в глаза слепит лампа.
– А вот теперь, слушайте меня, “Алиса”. Ещё пара минут и за вами придут. И после того, как следователь вступит в свои полномочия, вы получите максимальное наказание. Убедите меня, что подделывать паспорта и воровать драгоценности это не ваша затея. Мы найдём вам гораздо более интересное занятие. Таких, как вы, не сажают... Знаете, одна из ваших пациенток. Если вы помните… Это она попросила меня, найти вас и всё, что я делаю сейчас – не входит в мои прямые служебные обязанности. Я только хочу помочь. Вы, вероятно, просто попали под дурное влияние. Дайте мне улики, что это не вы подделываете паспорта появляющимся из неоткуда девушкам с тысячью лиц.
Проблема в том, что это именно я.
– …Все ваши пациенты отзывались о вас очень положительно. Вы прекрасная медсестра. Вам дадут всего лишь условное, если вы расскажете нам, кто совершал кражи в русских музеях. Я же видел, что сегодня был ваш первый раз. Вы так волновались.
Проблема в том, что все десять раз – это была я и только я.
Если вы были когда-нибудь девочкой подростком с массой свободного времени в пустых номерах провинциальных отелей, то возможно вы тоже увлекались мейкапом? Возможно, вы даже замечали, как легко можно изменить образ одной только тушью.
Что если добавить к этому помаду, тени, пудру, тональный крем?
Правда.
Нельзя было идти на дело после бессонной ночи.
– Вы меня с кем-то путаете. Вот диадема. Я взяла её на реставрацию.
– Оставьте это!!! Мне давно уже насрать на воров и преступников. Официальная власть, которая платит мне зарплату, грабит народ не меньше, чем вы со своими красотками. Вы опоздали: уже прошли те годы, когда мне не давали покоя поиски правды и справедливости. Посмотрите на меня – я же оставил надежду. Я только вижу, что ещё могу спасти вас. Вы хрупкая и в вашей банде вы, очевидно, просто пешка.
В «нашей банде» два человека.
Что мне сказать ему? Что это я придумала способ оставаться незамеченной, находясь у всех на виду? Что я счастлива попасть под плохое влияние. Потому что риск это единственное, что может меня возбудить в бесконечном просторе обыденной жизни.
Вы пробовали быть стюардессой? Просыпаться среди ночи в попытках понять в каком ты сейчас городе и сколько времени на твоих биологических часах? Есть только стоя, месяцами. Не иметь друзей, знакомых и постоянных коллег. Жить в мире, в котором все вокруг вас меняется несколько раз на дню: пассажиры, экипаж, город, страна, пейзаж за окном.