Субмарины уходят в вечность
Шрифт:
— Уже начинаю заклинать Нептуна!
Зебольд заржал как лошадь, смерил подозрительным взглядом Штанге и, прочистив горло таким суровым басом, что, казалось, субмарину качнуло от него, как на девятибалльной волне, ступил на трап.
— Так вернемся же к нашим штауффенбергам, — сразу же настоял Кеммер-Штубер. — Это как следует понимать? Масштабный заговор в стае «Фюрер-конвоя»?
— Я бы даже не стал называть это заговором, — пожал плечами Штанге.
— А чем прикажете? — впервые за весь период их общения в голосе Кеммера послышались властные, командные нотки.
— Они размышляют о том, как вести себя после капитуляции Германии.
— Я, конечно, мог бы возмутиться: «Какая капитуляция?! Пораженческие настроения!» Однако не стану делать этого. Зато замечу, что до капитуляции еще далеко, а признаки заговора или, по крайней мере, бунта на корабле — уже налицо. И судить этих внебрачных сыновей «Веселого Роджера» тоже будут задолго до капитуляции.
— С этим трудно не согласиться.
— Обер-лейтенант Алькен задерживал вас на своем «Черном призраке» только для того, чтобы договориться о совместных действиях? — жестко спросил унтерштурмфюрер СС, поднимаясь вслед за командиром по трапу на палубу субмарины.
— Не скрою, со мной Алькен тоже пытался вести переговоры.
— Скрывать нет смысла. Все ваши ответы должны быть правдивы и откровенны. Когда вы сказали, что с вами Алькен тоже пытался вести переговоры, то имели в виду, что с Хорном этот морской бродяга уже успел сговориться?
— Я начинаю чувствовать себя так, словно меня уже допрашивают в гестапо.
— Считайте, что уже допрашиваю, причем пока что без пристрастия, — не стал щадить его Кеммер. — Отвечайте на вопрос. Что конкретно предлагал вам обер-лейтенант Алькен?
Уже выйдя на палубу, Штанге вкратце пересказал весь свой разговор с Алькеном. Особенно Кеммера заинтриговала сцена с матросом, который просунул в дверную щель автомат.
Палуба на гигантских субмаринах «Фюрер-конвоя» была вдвое шире и значительно длиннее палубы обычной боевой подлодки. По размерам своим она уже мало чем отличалась от палубы крейсера, если, конечно, лишить ее надстроек. Свободные от вахты матросы прохаживались по ней, как по бульвару.
Перекачка из «дойной коровы» горючего уже была завершена, однако обе субмарины все еще стояли почти впритык, борт к борту, и по трапу, проложенному между грузовыми мостиками, по живому конвейеру матросы «Колумбуса» продолжали перегружать ящики с консервами, крупами и прочим продовольствием.
— Эй, на «Колумбусе»! — послышался голос вахтенного матроса «Черного призрака». — Старший офицер «Черного призрака» обер-лейтенант Майер приглашает к себе на чашку чая вашего старшего офицера обер-лейтенанта Хорна.
— Кажется, рано мы засадили его в карцер, — вполголоса проговорил Кеммер. — Хотелось бы знать, о чем повели бы речь два старших офицера.
— Ничего нового вы бы там не услышали, — заверил его Штанге и тотчас же ответил вахтенному: — Хорн занят подготовкой субмарины к погружению! Еще какие-то просьбы последуют?!
— Не скажите, какие-то подробности все же последовали бы.
— О них мы узнаем на базе «Латинос».
— В том-то и дело, Штанге, что заговор следует ликвидировать еще до прибытия на базу «Латинос». Потому что, как теперь выясняется, нити бунта-заговора ведут именно туда. О том, что на «Латиносе» ситуация неблагополучна, мы знали еще перед посадкой на борт вашей субмарины. А тут еще эти позывы к пиратству на «Черном призраке»; кстати, название очень даже подходящее.
— Это можно называть пиратством, а можно и партизанскими методами войны.
— Запоздалое оправдание. Не кажется?
— Словом, и вы — не тот, за кого выдаете себя, и те трое, которые пребывают с вами в одной каюте, — тоже не ученые? — не унимался Штанге.
— Считайте, что разоблачили, — невозмутимо признал Кеммер.
— Так, может, пора отказаться от дальнейшей маскировки и представиться по всей форме, как и положено?
— А не вступить ли мне в переговоры со старшим офицером «Черного призрака»? — сделал вид, что не расслышал его предложения Кеммер.
— Вряд ли Майер решится обсуждать с вами, эсэсовцем, детали их пиратского плана, однако попробовать можно.
— Кроме всего прочего, мне очень важно знать схему отсеков и кают этой «дойной коровы».
— На тот случай, если придется штурмовать?
— Не исключаю, что придется. Проведете нас, командир.
— Не получив разрешения?
— Меня и Зебольда, — опять не разделил его сомнений Кеммер. — Кстати, вы просили представиться. Представляюсь: штурмбаннфюрер СД барон Вилли Штубер. Это мое настоящее имя.
— Приятно видеть вас на борту субмарины «Колумбус», майор СД. Замечу, что ваше имя мне знакомо. Оно возникало в связи с освобождением дуче Муссолини.
— Признаю: возникало.
— Рядом с именем обер-диверсанта Отто Скорцени.
— Не рядом, капитан-лейтенант, не рядом, чуточку ниже.
— Ну, если вы, из скромности, так решили, барон.
— Речь все же идет о Скорцени. А когда речь идет о Скорцени, от собственных амбиций следует отрекаться. Ибо все мы, в конечном итоге, ученики «Человека со шрамами».
— Жаль, что этого не слышит сам Скорцени.
— Уже известный вам обер-фельдфебель Зебольд, именуемый вечным фельдфебелем, является моим адъютантом. Мы вместе — от начала войны с СССР, начинали в антипартизанском отряде «Рыцари Черного леса» где-то на Украине, на Днестре [44] . Это было так давно, что совершенно невероятным кажется тот факт, что мы все еще живы.
— Меня порой тоже посещают подобные сомнения, штурмбаннфюрер.
— Зебольд — потрясающий диверсант. В нескольких случаях он спасал мне жизнь. Настоящие имена двух остальных господ вам ничего не скажут, как, впрочем, и их чины и послужные списки.
44
Барон Вилли фон Штубер и фельдфебель Зебольд герои целого цикла моих романов, входящих в эпопею «Война империй», в частности романов «Река убиенных», «Живым приказано сражаться», «Похищение Муссолини», «Жребий вечности» и др. — Автор.