Субмарины уходят в вечность
Шрифт:
— Пилот-смертник — и в столь высоком чине СС? Почему? Если так пойдет и дальше, скоро мы будем садить в ракетные капсулы полковников. Кто этот штурмбаннфюрер?
— В прошлом — офицер люфтваффе, проверен в воздушных боях, несколько боевых наград. Я лично знаком с ним, — решил Ганс Каммлер, что настала и его пора молвить хотя бы несколько слов. Он прекрасно знал, как подозрительно относится в подобных случаях фюрер ко всяк отмалчивающимся.
— Хорошо-хорошо, — проворчал фюрер. — Скорцени тоже уверял меня, что в его отряд зачисляют только добровольцев. Не знаю, так ли это.
— Многие из них уже побывали здесь, на полигоне, — сказал фон Браун, — и у меня была возможность пообщаться с ним. Уверен, что это добровольцы.
— Скорцени даже утверждал, что добровольцев у него оказалось значительно больше, чем нужно для формирования отряда, — как бы вслух размышлял и сомневался фюрер. — Может, только потому, что он назван Отрядом военных космонавтов?
Ракетный Барон помнил о том, что Гитлер и слышать не хотел о его космической программе и не раз подчеркивал, что средства Рейхсбанк выделает не для того, чтобы некоторые конструкторы романтики пытались осуществлять свои сомнительные замыслы, а чтобы вермахт и люфтваффе получали новые образцы оружия возмездия.
— Не следует забывать, что определение «камикадзе» в данном случае неточное, — объяснил он Гитлеру. — Ракета этой конструкции устроена таким образом, что перед подлетом к берегам Америки летчик может катапультироваться, и его подберет рейдирующая в тех местах субмарина.
— Вот как?! — искренне удивился Гитлер. — Значит, у него все же есть хоть какой-то шанс на спасение?!
Браун и Дорнбергер переглянулись. «Не может быть, чтобы фюрер не знал об особенностях пилотирования этой ракеты!» — прочитывалось в их глазах. Разве что невнимательно прочитал донесение или попросту забыл о такой детали, как гарантии для пилота, пусть даже весьма призрачные.
— А это ваше, как его там… — пощелкал Гитлер пальцами.
— Катапультирование, — почти хором подсказали ему.
— Оно действительно возможно?
— Поскольку уже отработано на наших сверхзвуковых самолетах, — напомнил ему Ракетный Барон. — Пилот летит в специальной капсуле.
— Когда старт? — взглянул фюрер на огромные настенные часы, мерно оттикивающие течение времени прямо над головами генералов.
Браун замялся. Фюрер мог помнить запланированное ранее время старта, и тогда пришлось бы давать очень трудные объяснения. А главное, он начал бы нервничать по поводу задержки.
— Через пятнадцать минут, — ответил он, снимая трубку внутреннего переговорного устройства, чтобы отдать команду Артуру Ренсу. — Хотите встретиться с пилотом?
На сей раз замялся уже фюрер. Но когда он все же решил, что должен встретиться со Шредером, барон тотчас же приказал:
— Вы слышите меня, Ренс?! Пилота Рудольфа Шредера — к моему бункеру. Срочно. И ракету готовить к запуску. Через пятнадцать минут — старт.
— Через пятнадцать? — спокойно уточнил Ренс. — Собственно, я так и предполагал, что фюрер ждать не станет.
— Еще раз проверьте ракетную катапульту и напомните пилоту, что по радиосигналу он будет катапультирован в океане, недалеко от США.
— Шансов, честно говоря, немного…
— Мы с вами это уже обсуждали, Ренс!
— Но я обязан был предупредить, что…
— Причем обсуждали не один раз, — давал Браун понять, что только присутствие фюрера принуждает его сдерживаться. — Поэтому считаю» что к этой проблеме возвращаться поздно.
— Однако у пилота есть право, — почему-то упорствовал Ренс, — отказаться. Возможно, этим мы спасем его.
— У пилота, Ренс, осталось только одно право: выполнить свой долг перед родиной. И не вздумайте отнимать у него это право! — А, чуть приглушив голос, добавил: — Все же еще раз убедите пилота, что у него есть реальный шанс на спасение.
— А он у него действительно есть? — неожиданно спросил Гитлер, уловив в диалоге между Брауном и Рейсом некие интонации сговора.
— Если честно, мой фюрер, то незначительный, — признал барон фон Браун. — Но мы попытаемся спасти его. Кстати, субмарина уже ждет его в заданном районе.
Решив, что любопытство Гитлера удовлетворено, барон сам отправился в бункер, в котором находились Ренс и его техперсонал.
— Пилот сейчас появится. Представать перед фюрером для него страшнее, нежели садиться в капсулу ракеты.
— Не преувеличивайте, Ренс, — осадил его Ракетный Барон. — Тем более что мне бы и самому хотелось, чтобы подобные пуски мы совершали без визита столь высокого начальства.
Когда Шредер, наконец, появился, в бункере для техперсонала на какое-то время воцарилось гробовое молчание. Он и раньше никакого особого впечатления не производил, а за те несколько дней, которые провел в ожидании старта, основательно сдал. И это сразу же бросалось в глаза. Ниже среднего роста, худощавый, с обожженным — след последней аварийной посадки на подбитом истребителе — подбородком, штурмбаннфюрер, судя по всему, никогда не выглядел ни мужественным, ни воинственным. Но теперь он вообще казался угловатым, остроносым подростком — усталым и запуганным.
Браун, конечно же, сам просил Скорцени подбирать для ракет серии «Америка А9-А10» пилотов некрупной комплекции — таким удобнее чувствовать себя в маленькой ракетной капсуле, да и вес экономится. Однако со Шредером обер-диверсант явно перестарался. Тем более что штурмбаннфгореру предстояло получать благословение от самого вождя.
«Но не мог же я вместо Шредера поставить перед высоким начальством другого пилота!» — оправдывался перед самим собой Браун, на какое-то мгновение представив себе совершенно иную, более подходящую фигуру рейхскамикадзе, которая могла бы стоять сейчас перед фюрером. Причем пилот с такой комплекцией у него давно был на примете. Вот только последнее слово в подборе кандидата оказалось за Скорцени, с которым не очень-то поспоришь.
27
Январь 1945 года. Германия.
Остров Узедом в Балтийском море.
Испытательный ракетный полигон в Пенемюнде.
Ожидая появления пилота, Гитлер вышел из бункера, а вслед за ним потянулись генералы и Ракетный Барон. Едва они оказались вне укрытия, как чуть западнее острова, вглубь Германии, пошло пятимашинное звено английских штурмовиков, прикрываемых сверху звеном истребителей, затем еще и еще одно звено.