Субмарины уходят в вечность
Шрифт:
— Говори, Хорн, что ты задраил свои люки, умник?! — злобно оскалился Керин.
— Мы — германские патриоты, не желающие сдаваться врагу даже после того, как будет объявлена капитуляция Германии.
— Вот, — подтвердил боцман, — даже после капитуляции. Поскольку сам фюрер никогда капитуляцию объявлять не станет.
Унтерштурмфюрер СС Кеммер (он же штурмбаннфюрер фон Штубер), один из секретных пассажиров субмарины, одновременно отвечавший за безопасность этого похода, оказался у рубки как раз в тот момент, когда командир хотел позвать кого-нибудь на помощь. Ни в каких
Опасаясь, что унтерштурмфюрер тоже на стороне Хорна, командир навел на него пистолет, однако эсэсовец лишь на мгновение замер, по испуганным глазам Штанге пытаясь понять, что произошло. Затем, так ни слова и не произнеся, бесцеремонно оттолкнул его, ворвался в отсек и в мгновение ока вырубил Хорна, ударив ребром ладони в сонную артерию.
— И вы, боцман, в висельники подались?! — уставился Кеммер на второго заговорщика, пока старший офицер, наваливаясь на переговорное устройство, медленно оседал на пол.
Керин мучительно пытался выдавить из себя хотя бы полслова, но пока он сподобился на подобный подвиг, Кеммер успел поднести лезвие карманного ножа к кадыку боцмана.
— Никак нет, — с трудом выдавил из себя Керин, — никакого бунта.
— Адвоката прикажете повесить на рею рядом с вами?
— От кого вам стало известно о заговоре, унтерштурмфюрер? — спросил командир, подозрительно прищурившись.
— Когда на судне затевается бунт, гарь от накала страстей слышна, прежде всего, в капитанской каюте.
— Они что, и вас пытались подговорить?! — удивился Штанге, когда, спустя еще несколько секунд, несостоявшиеся пираты уже сидели на полу, лицами к борту, с заложенными за затылок руками.
— На это у ваших висельников попросту фантазии не хватило.
— Как же вы оказались здесь?
— Случайно. Решил договориться, чтобы тем троим ученым мужам, которых я сопровождаю, позволено было провести часок на палубе субмарины, подышать ветрами Атлантики. Ну а дальше — его величество интуиция. Заговор я обычно нутром чую.
Капитан-лейтенант почти с благодарностью осмотрел рослую, плечистую фигуру унтерштурмфюрера, которому по возрасту уже пора было щеголять хотя бы со знаками различия капитана СС.
— Странно, — произнес он, после того как подозвал вестового и приказал ему отправиться в каюты для гостей с разрешением подняться на палубу…
— Что странного, висельный вы наш капитан?
— Что поверил на слово, когда мне сказали, что вы — обычный офицер ваффен-СС, без какой-либо особой подготовки, которому подобным образом — сопровождая в Антарктиду группу ученых — была предоставлена возможность немного передохнуть после русского фронта.
— Так оно все и случилось: предоставлена. И именно таким образом.
— Сомневаюсь. Особенно назойливыми стали эти сомнения после вашего разговора с командором Кнохеном. Не настало ли время поговорить начистоту?
— Сейчас не время предаваться воспоминаниям детства, командир, — осадил Штубер любопытство капитан-лейтенанта. — Что с этими двумя висельниками делать будем? — басисто прохрипел он, хватая заговорщиков за загривки. — По пуле в затылок — и за борт?
— Для начала помогите переправить
— Зачем? Чтобы создавать нервозную обстановку на судне? Впрочем, их арест поможет выявить остальных бунтовщиков.
— Их больше нет.
— Легкомысленное заявление, командир.
— Вы поможете перевести этих арестантов в карцер. Или позвать на помощь моряков.
— Перевести? Это не составит никакого труда… — Одновременно взмахнув обеими руками, Кеммер-Штубер опустил свои мощные кулаки на головы несостоявшихся пиратов и, оглушив их, подхватил за воротники.
Несмотря на протесты командира подлодки, который считал унизительным наблюдать, как его офицеров волокут через всю огромную фюрер-субмарину, словно щенят, Кеммер вскоре благополучно доставил их до особого, карцерно-моргового закоулка и буквально зашвырнул в подводную тюрьму.
— Вот это работа! — удивленно проговорил Штанге, признательно оценивая действия Кеммера-Штубера. — Впервые пришлось наблюдать вот так, вблизи. Очевидно, так и действуют фронтовые разведчики?
— Приблизительно, — уклончиво ответил Кеммер. — Думаю, нам сразу же следует хорошенько допросить этих штауффенбергов [43] .
— Успеется, когда уйдем под воду, — сказал Штанге, поворотным механизмом намертво закрывая бронированный люк карцера.
— Оно, конечно… Но мне тут один морячок шепнул, что Хорн рассчитывает на помощь командира субмарины-танкера, вашей «дойной коровы».
43
Штауффенбергами Кеммер-Штубер называет их по ассоциации с фамилией полковника графа Шенка фон Штауффенберга, совершившего 20 июля 1944 года покушение на Гитлера в его ставке «Волчье логово».
— Правильно шепнул.
— Командир «Черного призрака» заодно с Хорном?
— Заодно.
Они молча проследили, как мимо них к трапу, ведущему на палубу, проследовали трое верзил, проживавших в каюте вместе с унтерштурмфюрером. Хотя они были в гражданских костюмах и прорезиненных плащах, однако фигуры и походки, по крайней мере двоих из этой компании, выдавали в них кадровых военных. Третьего, гороподобного, с раскованной медвежьей походкой, легче было причислить к уголовникам, нежели к военным, но именно он, задержавшись у трапа, спросил, обращаясь к Кеммеру:
— А не захватить ли нам какой-либо проходящий вблизи лайнер, с барами и женщинами?
— И вас на пиратство потянуло, мой вечный фельдфебель?
«Фельдфебель»! — иронично хмыкнул про себя Ральф Штанге. — Неужели действительно фельдфебель?! Впрочем, ученые и инженеры теперь тоже все при каких-то чинах».
— Хотите сказать, что здесь уже набирают команду для фрегата с «Веселым Роджером»?
— Представьте себе, Зебольд. Мы с вами в подобных замыслах не оригинальны. Первый же лайнер, который встретится нам у берегов Америки, я завещаю вам, мой вечный фельд… — запнулся, Кеммер на полуслове, поймав себя на том, что но неосторожности рассекретил одного из «ученых».